Я не знала, что отвечать, и начала бормотать слова благодарности.
– Тебе, только что вышедшей из монастыря, разговоры о деньгах должны казаться циничными, но ты должна относиться к этому как к выполнению своего долга перед королем. Бог свидетель, я была счастлива, что принесла ему в приданое мир. Сама знаешь, когда я приплыла к этим берегам совсем одна, мне было всего пятнадцать.
«Не мир, а всего лишь перемирие», – мысленно поправила ее я, но тут же выругала себя за нелояльность и пробормотала:
– Да, моя королева. – Пятнадцать лет – слишком мало для того, чтобы выходить замуж за человека, которого ты никогда не видела, и отправляться в чужую страну, разлучаясь с родными, друзьями и всем, что было дорого твоему сердцу.
Она покосилась на меня:
– Ты уверена, что в тебе нет французской крови, как в Элизабет?
Я кивнула.
– Ну что ж, красивыми и одинокими бывают не только француженки…
От жалобы, прозвучавшей в ее словах, у меня сжалось сердце. Королева была несчастна. Эта замужняя женщина, не имеющая ни мужа, ни любви, ни надежды на счастье, навсегда останется здесь чужой. Ее единственная отрада – это сын. Должно быть, в моей улыбке читалось сочувствие, потому что Маргарита внезапно сжала мою руку.
– Изабель, в тебе есть что-то tres charmante.[21] Я думаю, мы подружимся. Правда, Элизабет?
Тут Элизабет впервые посмотрела на меня по-настоящему. В ее зеленых глазах читалось предупреждение. Потом я узнала, что она считала меня узурпаторшей и изо всех сил защищала то, что считала своей территорией.
– Я приняла решение! – внезапно объявила Маргарита. – Изабель, ты будешь моей фрейлиной. Как и ты, Элизабет.
Я сидела на кровати, играла на лире и была погружена в мысли о сэре Джоне Невилле.
– До ужина еще час, – дружелюбно сказала Урсула, положив мне руку на плечо. – Не хотите сходить к прорицательнице? Может быть, она успокоит вас, сообщив хорошие новости.
Я грустно покачала головой:
– Урсула, я не верю прорицательницам. Если меня ждет счастье, я буду слишком сильно надеяться и бояться, что прорицание не сбудется. А если несчастье, я буду бояться будущего. Лучше держаться от прорицательниц подальше.
– Тогда давайте прогуляемся вдоль реки и полюбуемся закатом.
Наверно, Урсула была права; свежий воздух мог рассеять мою меланхолию. Тем более что мне предстояло исполнять обязанности фрейлины королевы. Маргарита должна была вернуться из Кента, куда она уехала устраивать суд над мятежниками. Скоро я перестану быть самой себе хозяйкой.
Мы начали спускаться к берегу. Вокруг было тихо и безлюдно. Дожди прекратились, но сырой и холодный сентябрьский ветер трепал листья, еще остававшиеся на деревьях.