Во дворце на нижних этажах начали вспыхивать огни, затем на втором, на третьем. Донеслись сонные, но возбужденные голоса, кто-то начал громко ругаться, затем донесся сдавленный вопль: «Его светлость?.. Возвращается?»
Часовые подались мне навстречу, в глазах радостное ожидание. Я видел, как им хочется преклонить колено, но такой жест сделает на минутку беспомощными, а это недопустимо, и оба лишь широко и счастливо улыбались, наблюдая за моим широким и подчеркнуто уверенным шагом.
– Ваша светлость, – сказал один преданно.
– Сэр Ричард! – воскликнул другой.
– Уже предупреждены? – спросил я сварливо.
Первый сказал, улыбаясь во весь широкий рот:
– Промчался тут один… Кричал, что сэр Ричард объявился и сейчас будет здесь. А потом мелькнула ваша собачка.
– Как черная молния, – уточнил второй с восторгом.
– И чего радуетесь? – спросил я. – Отдых кончился, буду гонять вас в хвост и в гриву.
Они заулыбались еще шире и радостнее. По ту сторону ворот раздался вопль:
– Его светлость сэр Ричард!
Конюхи выбежали навстречу, я красиво соскочил на землю, все должны видеть, что сюзерен силен и бодр, ведь государство – это я, олицетворяю, так сказать.
– Позаботьтесь, – велел я без всякой необходимости, но все должны видеть, что я забочусь о своих близких. – Он хорошо поработал.
– Не извольте беспокоиться, ваша светлость!
– Покормим лучшим овсом и зерном…
– И железа уже для него поднакопили!
Я поднялся по ступенькам, главные ворота распахнулись с легкостью крыльев вспугнутой бабочки. В каждую створку вцепилось по пять человек, все тоже радостные и ликующие.
Я улыбался державно и на ходу вскидывал руки в приветствии. Легенда не меняется: я неузнанным брожу по народу, слушаю разговоры и все думаю, как сделать жизнь лучше. Конечно, кто-то пустит слушок, что тайком хожу по бабам или срезаю кошельки у пьяных торговцев, но что делать, Царство Небесное еще не построили, а у кого слишком длинные языки, могут высунуть их еще больше, болтаясь на крепкой пеньковой веревке. У меня такая свобода слова, особенная.
Залы переходят в залы, то большие, то малые, но все с невероятно пышно украшенными золотыми и серебряными узорами стенами, разноцветными мозаиками, то абстрактными, словно пришли из ислама, то с чувственными сценами средневековых декамеронов.
Здесь, в отличие от замков севера, пол не каменный, умельцы стелют паркет из дорогих сортов дерева, светильники – не просто светильники, а ювелирные украшения, а заодно уж и подставки для чаш с горящим маслом, а люстры так вообще нечто необыкновенное из множества ромбиков сверкающего хрусталя.