* * *
Но брезжила она недолго… Я решил сначала вернуться к отелю, а уже оттуда двинуться к парку. Эту дорогу я, как мне казалось, запомнил более или менее хорошо.
До отеля я добрался без проблем. Собаки так же трусили позади меня, время от времени встречались люди. Солнце припекало, но не так чтобы слишком.
Трудности начались, когда я прошел несколько кварталов, направляясь к парку. Как в самый первый раз, я угодил в лабиринт узких грязных улочек. В какую бы сторону я ни шел, рано или поздно возвращался к тому месту, с которого начал свой путь. После трех попыток я окончательно запыхался и присел отдохнуть на скамейку, стоявшую перед одним из домов. Собак стало больше. Они разбрелись по улице кто куда, но так, чтобы не выпускать меня из виду. Я подумал, что надо будет найти какую-нибудь палку. Мало ли что…
И тут я вспомнил, что уже несколько дней таскаю в заднем кармане джинсов план, который мне начертил хозяин. Ругая себя последними словами, я достал измятую бумажку и жадно развернул ее. На ней ничего не было. Ни единой точки. Я несколько раз перевернул ее, тупо глядя на темные от грязи линии сгиба. Ничего…
Иди и прикончи сукиного сына!
Не знаю, что это было, — глупая шутка или он решил таким образом вставить мне палки в колеса. Да это было и не важно. Я швырнул бесполезный листок бумаги, и ветер легко подхватил его. По моим подсчетам, до вечера оставалось еще несколько часов. Я должен был попытаться еще раз выйти к парку.
И я нашел его. Правда, лишь с четвертой попытки, когда ноги ломило от усталости, а футболка промокла насквозь от пота. Моряки Колумба, увидевшие, наконец, тонкую полоску земли на горизонте, были по сравнению со мной в этот момент просто кучкой сонных флегматиков. Я был готов обнять и поцеловать каждое дерево в этом чертовом парке…
Я снова перешел на быстрый шаг. Экономить силы вовсе не хотелось. Цель была близка. По пути я нашел под одним из старых деревьев увесистый сук и подобрал его. Как мне показалось, собаки, увидев это, чуть увеличили дистанцию.
На главную улицу я вышел, когда солнце начало клониться к западу. Я повернулся к нему лицом и зашагал вперед, поглядывая по сторонам. На этот раз я решил не дать собакам окружить меня, если это взбредет им в головы.
Идти стало труднее. Сказывалась усталость, да и солнце теперь светило прямо в глаза. Но я старался не снижать темп. Собак не было видно. Лишь те, что шли за мной весь день, продолжали свое бессмысленное преследование. Их я не боялся.
А потом город внезапно кончился. Улица оборвалась, словно ее отрезали гигантскими ножницами. Сразу за последними домами начиналась пустыня. И никаких признаков шоссе… Ничего, кроме огненно-красного шара, зависшего над самым горизонтом. Далеко за спиной я услышал тоскливый собачий вой.