Только узколобый ханжа станет устраивать подобный допрос.
— Отвечай.
— Дорогой, — ледяным тоном заговорила Джейн. — С тех пор как мы расстались, я была столь же непорочна, как и ты.
Хью выпустил ее локоть и попятился, словно не в силах был поверить, что прикасался к ней.
— Даже если бы я переспала с десятком мужчин, какая тебе разница? — в смятении выпалила Джейн.
Хью нервно провел пятерней по волосам.
— Не так-то легко аннулировать брак с женщиной вроде тебя. В таких случаях невозможно доказать, что супруги не вступали в брачные отношения.
«С женщиной вроде меня…»
Хью ударил кулаком по стене, заставив Джейн подскочить от испуга. Лицо его исказилось, в глазах застыло затравленное выражение, как у пойманного в ловушку зверя, который чувствует, что конец уже близок. «Неужели ему настолько ненавистен брак со мной?»
— И как же ты собиралась положить конец этому браку, черт возьми? — проревел он. — Как?
— Я уверена, отец как-нибудь устроит…
— Меня это не остановит, Джейн. Так мы не договаривались. Если нам не удастся аннулировать брак, я все равно уйду от тебя.
У Джейн похолодело сердце. Ей мгновенно вспомнились годы одиночества и безнадежности.
Хью оставил ее, не сказав ни слова. И теперь готов сделать это снова. На этот раз он вы крикнул ей в лицо, что ничто не связывает его с ней… хотя она сидит нагая на постели, которая все еще хранит тепло его тела.
Ни за что больше не раскроется она перед ним. Это невозможно. «Самосохранение прежде всего, Джейни». Хью Маккаррик — единственный, кто способен заставить ее плакать.
Нацепив фальшивую улыбку, Джейн сказала совершенно искренне:
— Конечно, ты уйдешь, дорогой. Ничего другого я от тебя и не ожидала.
Он смерил ее недоверчивым взглядом и вышел.
После всего, что случилось ночью, утро показалось Хью сущим кошмаром. Но ужаснее всего было узнать, что у Джейн был по крайней мере один мужчина.
Хью и раньше подозревал, что Бидуорт был ее любовником, но знать наверняка…
При мысли о том, что Бидуорт или другой мужчина вроде него похитил невинность Джейн, сводило судорогой желудок. Хью хотелось рычать от ярости. Он знал, что не имеет права ревновать и упрекать Джейн за то, что какой-то мужчина или даже несколько успели побывать в ее постели. Знал, но ничего не мог с собой поделать.
Он наговорил Джейн кучу вздора, был зол на себя самого, ведь на какое-то мгновение, едва успев проснуться, он мечтал снова погрузиться в это безумие. Даже сейчас его преследовала мысль о том, что он мог бы зайти дальше и овладеть ею минувшей ночью или даже утром, когда она только открыла глаза, сонная, растрепанная, умиротворенная после ночи любви.