— Люси, — позвал ее Маркус, стоя у открытой двери.
— Это не я, — ответила она, смотря на дальнюю стену, чтобы не видеть того отвращения, которое, должно быть, сейчас выражает его взгляд. — Я знаю, что эта женщина очень похожа на меня, но это не я!
В комнате воцарилась тишина.
— Конечно, после этого ты раздумаешь жениться на мне, — продолжила Люси, удивленная тем, что, несмотря на разрывающую ее изнутри боль, может говорить так спокойно. — Мне лучше отправиться домой и объявить всем, что между нами все кончено.
Люси показалось, будто в комнате внезапно стало очень холодно. Она вся дрожала.
— Люси.
Она не заметила, как Маркус подошел к ней и взял в ладони ее лицо.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она, даже не пытаясь утирать катящиеся по ее лицу слезы. — Не заставляй меня мучиться еще больше. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь и что чувствуешь.
— Неужели? — поинтересовался он, и Люси задрожала, услышав ярость в его голосе. — Не думаю, — резко сказал он. — Ты и понятия не имеешь, что я чувствую, зная: кто-то втянул тебя в эту грязь, унизил тебя таким бесчеловечным способом.
— Маркус… Но ведь это не я! Пожалуйста, поверь мне.
Люси молчала — Маркус все равно не поверит ей. Она смотрела на него, и ей казалось, будто его мрачный вид вызван исключительно тем, что он считает ее лгуньей, пытающейся скрыть свою вину.
— Я знаю, что это не ты, — произнес он, пожав плечами.
— Ты… ты веришь мне? — переспросила Люси, сомневаясь, что так может быть.
— Да, конечно, — ответил Маркус, не скрывая раздражения.
— Но почему? — спросила она.
— Помимо всего прочего у тебя родинка на левом бедре. А у этой женщины ее нет.
— А…
— Очевидно, что это фотомонтаж — кто-то приклеил твою голову к чьему-то телу.
— И у этого кого-то не оказалось родинки, — заметила Люси.
— Родинка — это всего лишь подтверждение моих собственных догадок, Люси, — спокойно произнес он. — Я прекрасно знаю, что ты не можешь быть той женщиной, которая изображена на фотографии.
Маркус внезапно подумал о том, что никогда до этого не прислушивался к своему сердцу. Все его решения были продиктованы логикой и холодным расчетом.
«Почему я не могу смотреть на то, как она страдает? — спрашивал себя он. — Кажется, будто я тоже ощущаю эту боль».
— Но кому в голову могло прийти такое? — спросила Люси, заставив его на время забыть о поединке с самим собой.
— Наверное, это какая-то шутка, — предположил Маркус, пытаясь не обращать внимания на то, что происходило в его сердце.
— Шутка?
— Да, такое часто случается, — пожал плечами он. — Молодые идиоты типа твоего брата Джонни не находят ничего лучше, кроме того как…