В райотделе МГБ лейтенанта Карпенко встретил старший лейтенант Макаров.
— Поздравляю! — с неудержимым восторгом воскликнул он. — Безоговорочная капитуляция фашистской Германии! — и они пожали друг другу руки…
А поздно вечером, когда Виктор остался один, неспокойные мысли разбередили душу. Вот и Победа… А что же делал он, чтобы приблизить этот день. И предался лейтенант воспоминаниям…
На тихой окраине Ейска небольшой домик. Здесь он родился. В 1926 году умер отец. Тогда Виктору исполнился лишь один год. У овдовевшей матери — пятеро детей. Жилось семье нелегко. Когда началась война, первым ушел на фронт старший брат — Николай. А в начале сорок второго на него уже пришла похоронка. К тому времени на фронте был уже и Василий. Виктор пришел в военкомат в первый же день окончания десятилетки. Как раз гитлеровцы рвались к Сталинграду, шли бои на Кавказе…
Несколько недель военной подготовки — и он попадает в 873-й стрелковый полк. В первом же бою его ранило. Лечился около месяца. Возвратился в свой полк, где его назначили командиром отделения.
И вот он, сержант Карпенко, с группой автоматчиков направляется в разведку. Задача — достать языка. Хорошо помнится ему тот поиск. Ночью преодолели проволочные заграждения. Бесшумно обошли вражеские посты. Возле избы, в которой располагались гитлеровцы, сняли часового. Схватили офицера, который вышел подышать свежим воздухом. Здоровый, долговязый верзила. Связали. Волокли его по очереди. Когда были уже на нейтральной полосе, немцы заметили их и ударили из пулеметов. Одному бойцу пуля попала в плечо, а Виктору — в ногу. Еле доползли до своих. Карпенко тотчас же доставили в санчасть.
Потом госпиталь в Тбилиси. Думал, все обойдется, но после операции хирург, отведя глаза, сказал: «Перебит нерв, исцелить нет возможности».
Приехал домой на костылях.
— Ничего, хорошо, что живой… — успокаивала мать, видя, как ему тяжело.
А вскоре пришло письмо из Тбилисси: «Приезжайте, есть способ отвести беду», — писала врач Заидзе Любовь Михайловна.
И вот он снова в госпитале. В то время у врачей появилась аппаратура, позволяющая сшить поврежденный нерв. Уже было сделано несколько таких операций. Теперь очередь за ним… «Буду бегать, доктор?» — спросил, когда очнулся от наркоза. «Недельки через две», — ответил хирург.
Через полмесяца вышел без костылей. Какая это радость! И сразу же решил: «На фронт! Только на фронт!» Однако в армию не взяли.
Поехал в Днепропетровск. Здесь поступил в Институт железнодорожного транспорта. Таких, как он, фронтовиков, среди студентов было немало. Их постоянно донимали вопросами о фронте, о боях. Рассказывал и он… Каждый день слушали сводки Совинформбюро. Радовались победам.