— Постановление об аресте подписано прокурором, но коль вы требуете, то мы предоставим вам возможность переговорить с ним.
Встреча состоялась, и прокурор подтвердил:
— Вы совершили тяжкое преступление и привлекаетесь к уголовной ответственности. Предварительные меры — содержание под стражей — приняты законно.
Сидя под арестом, Недалекий лихорадочно думал, как сбить следователя с правильного пути. И вдруг ухватился за мысль, которая показалась ему спасительной: а что, если я встретил, конечно, случайно, земляка на территории Польши и он попросил меня отвезти обивку для мебели знакомым. Записал мой адрес, телефон, я, в свою очередь, его, но потерял бумажку. Зовут моего земляка Федор Ефимович…
Но это была только первая часть версии, сочиненной Недалеким. Дальше он брался утверждать, что оставил у Федора Ефимовича машину, и тот загружал ее без него. Утром, мол, наш горе-турист выехал в направлении границы и только в таможне узнал, что его земляк передал знакомым не ткань для обивки мебели, а большое количество кристалона, парики, японские платки и другие товары. Следовательно, он всего лишь жертва собственной доверчивости и человеческого коварства. Пусть ищут «Федора Ефимовича» на территории Польши.
Рапота до конца выслушал доказательства задержанного:
— Вы долго думали над этим? — спросил следователь.
— Почему вы задаете этот вопрос?
— Долго ли вы думали над этой версией?
— Это правда.
— Что же, придется проверить.
— Вы необъективны.
— В чем выражается моя необъективность? В том, что буду проверять выдвинутую вами версию?
Недалекий молчал.
— Вы знаете фамилию того, кто загружал товары в Катовице?
— Нет.
— И вам все это доверили?
— Как видите.
— Значит, вы знали, что перевозите?
— Не знал.
— Вы просили таможенника не досматривать машину.
— Это неправда.
— Но при этом присутствовали и другие лица.
— Это неправда.
— Тогда придется вызвать их и устроить вам очную ставку.
— Согласен.
Затем Недалекий заявил:
— Прошу дать мне лист бумаги, хочу написать заявление на имя прокурора области, чтобы вас отстранили от следствия по моему делу. Вы ведете расследование с предубеждением.
— Прошу объяснить, в чем вы усматриваете мою необъективность?
— Вы придираетесь ко мне.
— Нет, арестованный, не придираюсь, я изобличаю вас вашими же заявлениями. Если хотите, вот вам лист бумаги, пишите.
Через день заявление Недалекого лежало на столе прокурора, а вскоре обвиняемый получил ответ: «Оснований для отвода следователя по вашему делу нет. Следствие ведется объективно».
На очередном допросе Рапота спросил:
— Скажите, обвиняемый, вы и сейчас настаиваете на версии относительно случайного знакомства в Катовице?