Рассматривая пожелтевшую фотографию и другие снимки, я попросил Александра Васильевича поведать о своей чекистской деятельности. И услышал эту историю, которую попытаюсь воссоздать как можно точнее, позволив себе изменить лишь некоторые имена и географические названия.
I
Однажды глубокой осенней ночью 1951 года неподалеку от Борислава запоздалый путник мог увидеть, как по извилистой каменной дороге к перевалу медленно ползла полуторка. Натужно гудел мотор, свет фар выхватывал из темноты круто обрывающиеся обочины, поросшие мелколесьем, ущелья, подножья покрытых черным лесом горных склонов…
Достигнув перевала, за которым дорога спускалась более полого, автомашина покатилась легко, почти беззвучно, быстро миновала село и остановилась. Мотор умолк, фары погасли. Открылись дверцы кабины, и на землю соскочил молодой человек в фуфайке и ватных брюках, заправленных в сапоги. На голове — шапка-ушанка, на плече — автомат. Он тихо сказал:
— Прибыли! Отсюда — уже своим ходом.
В кузове кто-то заворочался. Над кабиной замаячили двое. Один — высокий, плотный — молча перевалился через борт. Тот, что остался в кузове, подал ему оружие, туго набитые вещевые мешки и тоже соскочил на землю. Помогая друг другу, все трое, разобрав груз, взвалили его на плечи.
— Бывай, — сказал шоферу молодой человек, который, очевидно, был за старшего.
Вскоре приехавшие, которых нелегко было разглядеть в густых сумерках, исчезли в придорожных кустах, а полуторка развернулась и пошла в обратном направлении.
Старший (это был Александр Ипатов) шел первым. Он хорошо ориентировался в темноте, чего нельзя было сказать о высоком, который, идя следом, часто оступался и тихо поругивал кого-то.
Третий прыснул:
— Разучился ходить по ночам!
— Тихо, хлопцы!..
Выбравшись из оврага, очутились на вспаханном поле.
Сапоги вязли в рыхлой почве. Прошагав метров пятьсот, попали на борозду, долго шли по ней, пока не почувствовали под ногами натоптанную тропу. Совсем близко угадывался хутор. За ним, они знали, в долине течет Стрый, а по ту сторону реки громоздятся горы.
Старший остановился.
Гостей там сейчас не должно быть, — молвил. — И все же надо быть готовыми ко всему. Я подойду к окну, а вы — осмотрите подворье.
— Собака есть? — поинтересовался высокий.
— Нету. Дом стоит на околице, и соседские псы вряд ли услышат нас.
Они приблизились к темной массе построек. Старший осторожно подкрался к окну хаты, задернутому белой занавеской. Прислушался: ни звука. Его спутники, обойдя вокруг дома, возвратились, показывая условными знаками, что ничего подозрительного не выявлено. Ипатов постучал по стеклу. Раз, два… Потом еще дважды подряд. Так, видимо, договорились. Подождал немного и повторил звук. Край занавески поднялся, и за стеклом показалось женское лицо.