Уилл, который уже взял было Джереда за локоть, внезапно остановился. Грязь, которую эти люди будут бросать в Селину, полетит и в Джереда. Что ему сказал Реймонд на похоронах Мелани? «Выходит, в тебе наконец проснулись отцовские инстинкты? И пятнадцати лет не прошло?».
Он неохотно отпустил локоть Джереда.
— Помоги мне, парень. Пойди скажи мисс Роуз, что я передумал и решил поехать на работу.
Он ожидал, что Джеред без промедления исполнит его просьбу, но просчитался. Мальчик с необыкновенной серьезностью заглянул ему в глаза.
— Зачем вы так? Неужели вы боитесь ерундовых сплетен?
— Я не хочу, чтобы каждый встречный имел повод прохаживаться на счет Селины.
— О ней уже говорят. Кстати, и обо мне тоже. Так что дальше? Вы этих людей не уважаете. Какое вам дело до того, что они подумают?
Уилл не нашелся что ответить. Голова у него шла кругом, и он не был уверен, что сможет заставить себя съесть хоть кусок. Больше всего ему сейчас хотелось переодеться и поехать на работу, оказаться там, где никто не станет докучать ему многозначительными разговорами. Рабочим Роджера нет никакого дела до того, где и с кем он обедает и о чем разговаривает.
И все-таки он попытался объясниться:
— Пойми, Джеред, меня всю жизнь…
Джеред прервал его:
— Вас всю жизнь смешивали с дерьмом. Так плюньте на них. — В его голубых глазах мелькнула грусть. — Как хотите, конечно. Можете позволить им опять прогнать вас из города. Пусть они заставляют вас прятаться в норах. Я передам мисс Роуз то, что вы просили.
Джеред повернулся на каблуках и отошел. Господи, только что его упрекала в незрелости и безответственности семидесятилетняя старуха, а теперь пятнадцатилетний подросток обвиняет в трусости. В этот день ему суждено проигрывать все поединки.
Ну ладно, да, он трус. Он сделает именно так, как предлагает Джеред: немедленно отправится на стройку, туда, где будет чувствовать себя в своей тарелке. Он спрячется там, где сплетни не достигнут его ушей, где ему не придется выносить презрительные взгляды. Он сдается. Он согласен проиграть. Чтобы вместе с ним не осталась в проигрыше Селина.
В тот день Уилл не вернулся с работы в обычный час. Селина долго расхаживала взад—вперед по комнате, то и дело выглядывая в окно. Шесть часов, семь, восемь; Уилла все еще нет. Дверь домика для гостей по-прежнему заперта, и света в окнах нет.
К половине девятого недоумение переросло в тревогу. Селина уселась в машину и отправилась к усадьбе Кендаллов. Старый дом, освещенный последними лучами заходящего солнца, показался ей зловещим. Невысокую траву колыхал легкий ветер, а на белых стенах лежали длинные тени деревьев. Даже голоса птиц — козодоев, воробьев, голубей — не оказали на Селину обычного умиротворяющего действия.