— Ты не понимаешь, о чем просишь.
Селина тоже встала и подошла к нему. Он не повернул головы, но ему было видно ее отражение в оконном стекле — белое платье и шелковистые волосы, перевязанные лентами. Этими лентами — красными, белыми и синими — он привязал ее к изголовью кровати в ту ночь, когда познал небывалое блаженство. Она уверовала в него и отдалась ему. Наивная, доверчивая Селина.
— Я все понимаю, — упрямо возразила она, как будто не замечая, что он не смотрит на нее — потому что не может, черт возьми. — Я знаю, будет непросто. Я знаю, в жизни бывают трудности. Знаю…
— Ни хрена ты не знаешь! — резко оборвал ее Уилл.
Селина умолкла. На ее лице отразилось недоумение, обида и боль. Уилл знал это и поэтому упорно смотрел в окно.
— Настанет время, когда мы не сможем отремонтировать машину, и нам придется ее бросить. И твои деньги когда-нибудь закончатся, а я не смогу найти работу. — Он замолчал, но Селина не отвечала, и тогда Уилл заговорил жестче: — Ты согласна ночевать на земле в такую вот ночь? Согласна воровать, чтобы прокормиться? Придет время, когда твой внешний вид не понравится какому—нибудь полицейскому, и он решит, что твое место в тюрьме! — Он понизил голос: — А еще кому-нибудь непременно придет в голову, что ты прехорошенькая и было бы неплохо позабавиться с тобой. Ты готова отдаваться первому встречному за ночлег или ужин?
Все его слова разбивались о ее непроницаемое молчание. Он видел, как она подавлена и слаба, у нее не хватает сил, чтобы возражать.
В другом конце комнаты Мередит кашлянула.
— Билли Рей! Уилл! Уже одиннадцать часов. Можно идти к маме.
Уилл не двинулся с места; он только медленно повернул голову и посмотрел на Селину. Ему показалось, что ее лицо потемнело. Отведя взгляд, он проговорил невыразительно:
— Пора взрослеть, Сели. Ты у нас разумная и трезвая, вот и веди себя как хорошая девочка. И не суйся туда, куда тебе дороги нет.
И он направился к двери, думая о том, что скажет Селина, когда он вернется.
Медсестра провела его к нужной палате. Мисс Роуз, лежащая на большой кровати, словно утонувшая в огромной ночной рубашке, окруженная хитроумными аппаратами, казалась хрупкой и почти бесплотной.
Уилл проклял себя за то, что судьба привела его в Гармонию и ему довелось увидеть мисс Роуз вот такой. Крохотной и старой. Очень старой.
— Совсем не обязательно стоять в дверях, — слабым голосом заговорила она. — Ты вполне можешь войти.
— Я как раз собирался войти, — ответил Уилл, приблизился к кровати и взял старуху за руку. Рука была легкая как пух. Мисс Роуз сжала его ладонь — но он не ощутил пожатия.