— Да. Мелани его мать.
— И этим все сказано. — Уилл насмешливо покачал головой. — Да, ты поразительно наивна.
Селину пробрала дрожь. Она принялась за еду. Уилл тоже стал есть, но в то же время он наблюдал за ней. Похоже, в последнее время он нашел для себя излюбленное занятие.
Кстати, Селина исполнила его просьбу, высказанную в библиотеке в весьма экстравагантной манере. Они заехали домой, и Селина переоделась. Сейчас на ней была белая юбка, чуть выше колен, и темно—синяя блуза, оставляющая открытыми руки и шею. Обычно одежда Селины скрывала фигуру; этот наряд подчеркивал. Именно одежду такого рода имел в виду Уилл.
Наконец она неуверенно подняла голову.
— Извините меня. Я забыла про вашу мать, — тихо проговорила она.
Уилл не любил извинений. Он никогда не приносил их, а слышал так редко, что толком не знал, как на них реагировать.
— Про нее нетрудно забыть.
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Двадцать четыре года назад. В день ее отъезда.
— И она ни разу не встречалась с вами? И вы, когда выросли, не пытались ее найти?
— А зачем?
Селина растерялась.
— Да затем, что она ваша мать! Она единственный родной вам человек.
— Но я не был ей нужен. Причем еще до того, как она уехала из Гармонии. Еще до моего рождения. Она не хотела становиться матерью. И при всем том ты полагаешь, что я должен был ее разыскивать? — Он презрительно улыбнулся. — Уверяю тебя, если я не интересовал ее в детстве, то неинтересен для нее и сейчас.
— И вы по ней не скучали.
Слова Селины прозвучали как утверждение, а не как вопрос.
— Нет. Полетта в нашей семье была лишней. Мы с отцом прекрасно понимали друг друга и обходились без нее. А когда он умер, мне было безразлично, есть она или нет.
— Вы звали мать по имени? — удивилась Селина.
— Она сама так хотела.
Селина усмехнулась:
— Даже в моем возрасте… Если я назову свою мать в глаза Аннелизой, она меня убьет.
— Даже в твоем возрасте? — передразнил ее Уилл. — О да, двадцать восемь — это возраст.
Он не мог понять, чем вызвана ее загадочная улыбка. Ах, если бы он мог читать ее мысли так же свободно, как это делает она!
Когда они вышли из ресторана, еще не совсем стемнело. И дневная жара еще не сменилась вечерней прохладой. Солнце уже опустилось за горизонт, и небо на западе было красно—фиолетовым. Ночные насекомые уже завели свои песни. Над стоянкой роились комары, и Уиллу с Селиной пришлось отмахиваться от них, пока они шли к машине. В непосредственной близости от реки — Миссисипи находилась всего в нескольких сотнях ярдов — летом всегда тучи комаров.
«Дома мы будем не позже девяти, — подумал Уилл, выруливая со стоянки. — Вот так рано закончится еще один бестолковый вечер».