Она снова бежала, углубляясь все дальше в мрачную цитадель, пока наконец не увидела через распахнутые двери одного из залов множество мужчин. И среди них — она с трудом верила своему счастью — был и Готен!
Совещание, видимо, не началось, так как большинство мужчин медленно расхаживали по залу, а кресла, расставленные вокруг огромного стола в центре, пустовали. Там было человек двадцать, а может, далее и больше — так показалось Деа. Готен одиноко сидел на углу стола. Его дочь знала, что он невысокого мнения о других охотниках за ведьмами и не стремится к общению с ними.
Она глубоко вздохнула, бросила наконец на пол простыни и направилась прямо к Готену.
Он увидел ее, лишь когда она подошла совсем близко. Но и другие служители церкви заметили девочку: разговоры смолкли; иные из собравшихся от неожиданности отступили в сторону.
— Деа! — вырвалось у Готена. Она впервые видела его таким изумленным. — Что ты…
Она прервала его, с трудом переводя дыхание:
— Меня преследует стража… И служанка… И вообще все и каждый в этой дурацкой развалине. Они…
Готен вскочил и потащил дочь в сторону, пока она не переполошила всех охотников за ведьмами.
— Всего-навсего моя помощница, — объяснил он тем, кто стоял поблизости, потом завел Деа за толстую колонну, скрывшую их от любопытных взоров.
— Деа, ты с ума сошла?! — гневно зашептал он. — Ты имеешь хоть малейшее понятие о том, куда попала? Детям здесь нечего делать. Эти люди не любят шутить, когда кто-то нарушает закон.
Деа внимательно посмотрела на отца: — Это звучит так, как будто ты боишься своих собственных единомышленников.
— Боюсь за тебя, Деа, — тихо возразил он. — И эти люди вовсе не мои единомышленники.
Она еще раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и рассказала ему обо всем, чему была свидетельницей. О сборище на площади, о проповеднике в белом. И о том, как его лицо на ее глазах превратилось в мерзкое обличье демона.
Готен внимательно слушал ее, и девочка с благодарностью и гордостью отметила, что он ни на миг не усомнился в ее словах. Он воспринимал ее всерьез, и это был самый драгоценный подарок, какой отец мог сделать своей дочери.
Когда она закончила рассказ, Готен сказал:
— Хорошо, что ты пришла ко мне. Я не знаю, почему именно ты сумела разглядеть то, что было скрыто от остальных, но не сомневаюсь: мы имеем дело с настоящим демоном. Теперь наша очередь познакомиться с этим Белым.
— Прямо сейчас?
— Прежде чем он ввергнет всех этих людей в пучину несчастий. — Готен выпрямился, потом вышел из-за колонны. — Подожди здесь, — сказал он Деа. — Есть кое-кто, кому я обязан сообщить о случившемся.