Деа смотрела, как отец спешит к дальнему концу огромного стола.
Там, на более высоком стуле, чем остальные, сидел широкоплечий мужчина с окладистой белой бородой, которая раздваивалась на груди. Голова его почти облысела, и только затылок обрамляли волнистые седые волосы, ниспадавшие на капюшон рясы. Очень темные, глубоко посаженные глаза внушали страх, но, сколько ни смотрела на него Деа, он оставался обычным человеком. Никаких изменений и превращений в нем не происходило. Если ее способность распознавать зло под скрывавшей его личиной еще сохранилась, то она могла быть уверена по крайней мере в том, что глава охотников за ведьмами — не замаскированный демон.
«Замаскированный демон», — повторила Деа про себя. Теперь в каждом, кто встречался ей, она была готова заподозрить исчадие ада. Но все-таки у этого человека очень жестокие глаза, и она предпочла бы никогда не иметь с ним дела. Наконец-то она вспомнила его имя — Абакус!
Готен остановился рядом с ним, наклонился и что-то прошептал ему на ухо. Лицо главного охотника посуровело. Он поднялся со своего стула. Все разговоры в зале мгновенно смолкли.
— Мой друг Готен только что передал мне сообщение чрезвычайной важности, — с достоинством изрек Абакус.
По залу пронесся шепот, и не один завистливый взгляд устремился на Готена. Многие здесь мечтали о том, чтобы Абакус называл их друзьями.
— Простите, если мы еще немного отложим начало нашего совещания, — продолжал Абакус. — Готен и я скоро вернемся к вам.
С этими словами он вышел из-за стола и поспешил к небольшой двери в конце зала. Готен поманил Деа, та тотчас подбежала к нему и вместе с отцом последовала за Абакусом. За собой они оставляли взволнованное перешептывание и множество удивленных физиономий.
Повозка доставила Абакуса, Готена и Деа к той площади, где Белый читал свою проповедь. Охотников за ведьмами сопровождала сотня всадников в полном вооружении, с острыми клинками наготове.
Деа вела себя очень тихо и скромно, стараясь не встречаться взглядом с главой охотников за ведьмами. Абакус не сказал ей ни единого слова, он вел себя так, будто девочки здесь вообще не было. Только один раз Деа заметила, что он украдкой рассматривает ее. Уж не догадался ли этот человек, что она — родная дочь Готена?
Казалось, что Абакус знает все, что для него не существует никаких секретов и никто не сможет ничего утаить от него. Никто. Даже суровый Готен. Хотя они очень походили друг на друга и ростом, и мрачной внешностью, Готен явно держался как подчиненный. Деа это немного удивляло: таким отчужденным и замкнутым она своего отца еще никогда не видела.