«Готен…»
Потом, когда она рассказывала обо всем, сидя у очага, ее мать вдруг побелела как полотно.
— И он действительно сказал «Готен?» — спросила она слабым голосом.
Мать Деа была мала ростом и немного медлительна. Она ни капельки не походила на свою дочь. Иногда, в гнетущие часы по наступлении темноты, лежа под одеялом, Деа спрашивала себя, как относилась бы к ней мама, если бы они не состояли в родстве. Что еще их связывало, помимо кровных уз? До сегодняшнего дня она так и не нашла ответа на этот вопрос.
— Он хочет послать за Готеном, — подтвердила Деа. — Я точно это слышала.
Ни слова не говоря, мать встала и направилась к двери. Она пошла в лес одна, и лицо ее было белым, как молоко, а на стиснутых руках проступала каждая жилка.
Деа смотрела ей вслед, зная, что мать вернется домой очень поздно, с цветами в волосах и оцарапанными коленями. Она всегда выглядела так после того, как, стоя на коленях в лесной чаще, молилась древним лесным божествам.
По этой ли причине мама так боялась охотника за ведьмами? Потому ли, что она втайне была язычницей?
Деа не знала.
«Готен, — думала она, засыпая. — Охотник за ведьмами».
Неделей позже, ранним вечером в конце 1 января 999 года, тишину лесов, окружавших Гибельштайн, прорезал стук копыт могучего коня. Дровосеки издалека увидели, как что-то белое, похожее на призрак, мелькает между деревьями. «Видение» сопровождалось скрежетом железных колес, оставлявших глубокую колею на лесной дороге.
Вскоре после этого на деревенской улице остановилась причудливая повозка — телега, груженная всяческими сундуками и ящиками, ее тянула самая крупная и сильная лошадь из всех, когда-либо виденных местными жителями. Животное больше походило на боевого коня, чем на обычную рабочую клячу.
Но если, как говорят, конь должен быть достоин рыцаря, то одинокая фигура, восседавшая на телеге, совсем не соответствовала этому изречению: прибывший менее всего походил на гордого воина. Седок был одет в темную рясу с капюшоном, глубоко надвинутым на лицо. Глаза и нос скрывались под материей, и только подбородок выступал из тени. Черные кожаные перчатки и сапоги были тончайшей выделки и указывали на несомненное богатство. Меч с широким лезвием лежал рядом на козлах, и было похоже, что приезжий умеет обращаться с оружием.
Однако серебряный крест, висевший на его груди на длинной цепи, свидетельствовал о том, что незнакомец является служителем Господа.
Готен прибыл в Гибельштайн, и все, кто повстречался ему, торопились уйти с дороги под защиту своих домов. Несколько ударов сердца — столько времени понадобилось, чтобы деревенская улица опустела, точно всех прохожих ветром сдуло.