Мойра была занята тем, что расправляла складки юбки.
— О, я перешила его три года назад. Когда думала, что Вильям Бекхем может быть тем самым.
— О да. Пара Вилла и Вилл[2]. Как ты думаешь, у него восстановился слух в левом ухе?
— Я уверена, что да, дорогая, — успокаивающе сказала Мойра. — В конце концов, это был всего лишь пустячный взрыв — ничуть не громче, чем взрыв китайского фейерверка.
— Я надеюсь на это, — искренне ответила Вилла. — Нужно всегда быть осторожным с черным порохом. В конце концов, я бы никогда не поставила его подарок рядом с очагом, если бы знала, что он огнеопасен.
Мойра закончила застегивать множество крошечных пуговок на спинке платья.
— Вот и все, — она улыбнулась отражению Виллы в зеркале, глядя через ее плечо. — Все готово для вашего жениха.
Ее жених. Ее муж.
— Но Мойра, мужчина, подобранный на дороге?
— Ну, он же был достаточно хорош для того, чтобы провести ночь, лежа рядом с ним, не так ли? — Мойра уперлась кулаками в свои широкие бедра и уставилась на Виллу. — Имейте в виду, мисс! Вам повезло, что никто в этой деревне не будет говорить о вас плохо, в противном случае ваше репутация достаточно скоро была бы разрушена до основания. Даже при таких условиях, это честно, что вы никогда не целовали его!
Вилла не ответила на это, но очевидно, что ее румянец сказал все за нее, потому что сердитый взгляд Мойры превратился в шокированный, и она приоткрыла рот. Женщина помчалась к окну и распахнула ставень.
— Джеймс Купер, ты еще не закончил с этой аркой? И где викарий из Эджетона?
Стук молотка замер и с площади донесся голос Джеймса Купера:
— Джон должен привезти его к полудню, хозяйка. Вы хотите, чтобы я пропустил скамьи?
— О, милосердный Боже! Мы лучше сделаем все это на месте!
Она обернулась назад к Вилле и неодобрительно покачала головой.
— Послушайте меня, мисс. Мужчина провел с вами ночь и выжил, для того, чтобы рассказать об этом. Выходите за него и ложитесь с ним в постель и сделайте это побыстрее. У меня как раз есть одна вещь для этого.
Мойра повела ее туда, где клочок прекрасного батиста свисал с крючка позади двери. Изящное сочетание кружева и прозрачной шелковой ткани странным образом контрастировало с сельской комнатой, с ее самодельной кроватью и сундуком и изношенным тряпичным ковриком на полу.
Мойра гордо держала легкую вещицу, демонстрируя ее на своей широкой фигуре.
Вилла задохнулась.
— Мойра! Батюшки, ты же не имеешь в виду, что я одену это.
— А что с ней не так? Она белая, она длинная и она прикроет тебя с головы до ног.
— За исключением того, что она с таким же успехом могла быть невидимой!