Первым к столу комиссии подошел здоровый мужчина лет тридцати. Пашнин, раскладывающий на столе свои медицинские инструменты, и члены комиссии в белых халатах, по-видимому, несколько озадачили его. Должно быть, он не предполагал, что призыв будет «настоящий», как до войны, да еще с врачом.
— Как фамилия? — спросил я вошедшего.
— Боровков.
— На что жалуетесь?
— Ни на что. Здоров я и мои родственники здоровы, с которыми пришел.
— Что, они тебя провожают?
— Нет. Тоже хотят воевать.
— Где они?
— Разрешите, сейчас позову.
Через минуту в комнату вошло еще трое таких же высоких, плечистых, под стать Боровкову.
Я сразу перешел к делу.
— Где хотите служить — в партизанах или в регулярной армии?
— В партизанах, — за всех ответил Боровков. — Мы все здешние. Места хорошо знаем. Давно перебраться к вам хотели, да не знали как.
— А если придется воевать в Прибалтике или перебраться к самому Ленинграду?
— Что ж, гнать гадов надо отовсюду.
После медицинского осмотра Боровков снова подошел ко мне:
— Товарищ председатель, позвольте отлучиться на пару часов в свою деревню.
— Прощаться с родными?
— Нет, за оружием. Воевать-то надо, а винтовки в сарае закопаны.
Я разрешил.
Они вернулись вскоре порядком уставшие, но довольные. Принесли пятнадцать новеньких винтовок с сотней патронов на каждую и полный ящик ручных гранат.
Время шло к полудню. Один за другим подходили призывники. Вдруг за дверью нашей комнаты начался шум, возня, горячий приглушенный спор.
Я вышел. В коридоре невысокий худощавый парень с рыжими волосами, подстриженными ежиком, пытался попасть на прием вне очереди. Увидев меня, он вытянулся.
— Рядовой Зотов. Товарищ доктор, разрешите… Они местные, а я сорок километров шел сюда из Пушгорского района.
— Ну, раз пришел, то и подождать можешь.
— Некогда мне время терять. Мне обратно надо. Меня ребята послали. Иди, говорят, узнай, правда ли в Красную Армию мобилизация началась в тылу у немцев. Если правда — сейчас же за ними должен прийти.
— А кто это твои друзья? — спросил я.
Зонов весь вспыхнул:
— Да вы не подумайте, я не какой-нибудь… Я с Урала, из Перми. Попал с ребятами в окружение… А у фашистов мы не служили.
Парень говорил быстро, горячо. И чувствовалось — искренне. Видно было, что он не промах. Себя в обиду не даст и добьется чего надо.
— Зайдите третьим, — сказал я ему.
Однако осторожность в тылу врага никогда не мешает. «А если немцы подослали?» — подумал я и тут же вспомнил, что Николай Архипович Пашнин хорошо знает Урал. Часто бывал по делам службы в Перми и ее окрестностях. Я попросил его поосновательней расспросить Зонова.