— Возможно, вы сможете мне все объяснить, — попросила девушка. Рыцарь посмотрел на нее, она повернулась к нему лицом и встала прямо перед ним, ее тонкие брови поднялись вверх, четко выделяясь на бледном лице.
Но у Бэрена не было ответа, по крайней мере, такого, который он мог бы озвучить.
— Ну, что ж, тогда я сама буду строить предположения, а я считаю, что вы очень торопились уехать отсюда, оставив все, что могло бы тут принадлежать вам. И в результате получили многим больше, чем этот простой клочок земли, даже оказались в друзьях у монарха. Я и вправду удивлена, как же вы смогли найти путь назад к этому маленькому замку!
Ее настолько захлестнули эмоции, что дрожь начала сотрясать тело. Но отчего она дрожала, от гнева? От презрения? Бэрен не знал этого, но, подчиняясь своему характеру, ответил ей в той же манере:
— Я приехал, примчавшись на ваш вызов, точно послушный щенок, ведь так, моя леди? Что еще вы желаете, чтобы я сделал?
Бэрен требовал ответа, хотя и понимал, что ничего хорошего не услышит. Он не должен был прикасаться к ней, смотреть на нее, искать выгоду в этой сделке, ничего, кроме оскорблений и упреков.
Казалось, его слова полностью погасили ее страсть, она ответила размеренно и холодно:
— Будь это в моих силах, я сделала бы так, чтобы вы вернулись без моего приказа, без напоминания о старой клятве или вы так легко забыли моего отца и все, что он сделал для вас? Вы знаете, что он, умирая, шептал ваше имя? — спросила Женевьева.
Вина, сокрушительная и бесконечная, вновь навалилась на него, очевидно, именно этого девушка и добивалась, и Бэрен закрыл руками лицо. Что он мог сказать, не рассказывая того, что похоронено глубоко внутри него? Как объяснить тот эгоизм, который был так далек от того идеала, что она искала? Рыцарь совершенно беспомощно смотрел на нее, но она не пощадила его.
— Он так гордился вами! Считал вас своим сыном, хотя и был вашим господином. Он не позволял слова плохого про вас сказать, никогда не жаловался, что вы не возвращались! — проговорила Женевьева. И для мужчины это перевернуло мир: Клемент ждал его, а Бэрен подвел своего учителя.
— Мне жаль. Я был не прав, когда решил не возвращаться, — произнес Бэрен, с трудом сглатывая. Он подошел к окну и устремил взгляд в ночь.
— Даже Парсиваль>{1} вернулся, хотя и было слишком поздно, или вы забыли такие простые вещи? — спросила Женевьева.
Бэрен услышал горечь в голосе, полном укоризны, но это ее упоминание героя, столь часто встречающемся в романтических рассказах, вывело его из себя. Он резко повернулся на месте и оказался прямо перед ней.