- Два человека - срочно на берег! - заорал капитан. - Вызовите солдат.
Подбежал матрос с глазами, почти вылезшими из орбит от страха. Запинаясь, он пролепетал, что в трюме уже почти все пленники вылезли из оков. На люки так жмут, что они вот-вот не выдержат и проломятся. Тут капитан быстро сообразил, что вырвавшуюся на палубу разьяренную толпу ничто уже не остановит. И тем не менее, он еще колебался. Потеря груза, конечно, большой удар, но он не мог идти ни в какое сравнение с катастрофой, которой грозило обернуться восстание. Оно неминуемо привело бы как к гибели пленников, так и к истреблению команды. Да и судно было обречено.
- Капитан! - крикнул дю Парке. - Черт побери, вы будете действовать? Отдавайте приказ!
- Лейте кипяток в люки! Трое людей - к трюму!
Он указал на трех ближайших к нему матросов, которые, подхватив котелки, поспешили к люкам.
Почти сразу послышались дикие вопли - неграм, прижатым друг к другу, как сельди в бочке, в полной темноте, по колено в нечистотах, было некуда деться от потока льющегося сверху кипятка. Скоро один из матросов, выполнявших приказ капитана, вернулся и сообщил, что в люки больше никто не ломится.
- Что ж, - процедил Морен, - надеюсь, собаки запомнят этот урок. Теперь придется заковать их заново.
Палуба была обагрена кровью; кровью матроса, которому пробили голову, кровью от разодранных запястьев, а также от разбитых голов двух негров, по которым прошлись ганшпугами.
Хотя команда еще не справилась с двумя зачинщиками, остальных рабов удалось согнать в кучу. А тех двоих, если не сдадутся, придется пристрелить, - так решил дю Парке.
С этой мыслью Жак спустился в крюйт-камеру и вскоре выбрался оттуда с двумя заряженными пистолетами в руках. Какая разница, думал он, потеряет Морен еще пару негров или нет, когда значительная часть груза уже здорово подпорчена. Однако губернатор не успел даже приблизиться к мятежникам, когда один из них, выдернув из кучки рабов молоденькую негритянку, с такой силой рванул ее на себя, что руки ее вырвались из оков, оставив на них лоскутья окровавленной кожи. Огромный негр не мешкая подхватил девушку на руки, высоко поднял, что-то сказал на непонятном языке и швырнул за борт.
Все случилось так быстро, что оторопевший Жак даже не успел ему помешать. Догадаться, что произошло, было несложно - такие трагедии наблюдались нередко. На Гвинейском берегу этого негра вместе с его женой захватили в плен и насильно подняли на "Лузансей". И вот, чтобы избавить ее от тягот жизни в рабстве, он выбросил женщину голодным акулам.