Я не понимала, куда она клонит. И, что важнее, мне не хотелось с ней обсуждать наши с Максом отношения. Мама многого не знала, чтобы сделать правильные выводы. А значит, все ее советы сейчас для меня ничего не будут значить.
— Любовь — хорошее чувство, но нельзя ему отдаваться с таким самозабвением. Это делает тебя… слабой.
— Слабой?
Все-таки Макс — провидец. Мама начала наступательную операцию.
— Ты становишься зависимой от него, а поэтому малейшее изменение его настроения, эти его отъезды, да каждый проведенный не с тобой вечер воспринимаешь очень болезненно.
Мама являла собой саму строгость. Брр, как страшно!
— А разве может быть по-другому?
— Должно быть по-другому. — Она резко захлопнула дверцу холодильника. — Такое ощущение, что у тебя ничего в жизни не было до встречи с ним. А ведь это не так! Ты училась, занималась фехтованием, любила книги. Сейчас же для тебя все прежнее как будто закончилось. Есть только Максим и какая-то совершенно иная жизнь. Не обкрадывай себя, не зацикливайся на своем чувстве и на Максиме. Подумай, что у тебя останется, если вы вдруг разлюбите друг друга.
— Не разлюбим! — Я сделала большой глоток кофе, обожглась и рассердилась еще больше. — И ни на ком я не зацикливаюсь. Моя жизнь — это моя жизнь!
— Ты ничего еще не понимаешь… — Мама была настроена на длинный разговор.
— Я как раз все понимаю. — Табуретка из-под меня слишком резко ушла назад, чуть не опрокинувшись. Война, война! Трубите в трубы!
— Надеюсь, ты будешь хотя бы осторожной? — Вопрос догнал меня, и я поспешила закрыть за собой дверь.
Да, мама, я буду осторожной. Я буду очень- очень осторожной, и поможет мне быть осторожной именно Макс. Пора уже с неприятными разговорами завязывать. Сколько можно трепать себе нервы?
Я покидала тетради в сумку, подхватила волосы заколкой и вылетела за дверь. Хотела взять шоколадку, но она выскочила из упаковки и упала на пол. Ерунда, потом подберу.
Чтобы успокоиться, пошла пешком. Двенадцать этажей, двадцать четыре пролета — кажется, число значило что-то хорошее. Двенадцать месяцев, двенадцать знаков Зодиака, двадцать четыре часа в сутках, шестью четыре… А шесть у нас символ надежности. Мой этаж вдвойне надежный!
Уже с третьего этажа я услышала звуки пианино. Ого! Концерт по заявкам!
Дверь мастерской была приоткрыта. А меня здесь ждут…
Я помнила мастерскую прежней — в полумраке неярких ламп, с наглухо зашторенными окнами. Была еще в моей памяти мастерская после пожара — черная, закопченная, с оборванными шторами, с гулким эхом от каждого движения. И вот теперь она превратилась в нечто совершенно невозможное. Всюду был свет. Он отражался от стен, потолка, от каждого предмета. Белые стены, белый потолок, очень плотные голубые шторы. Были и старые знакомцы — длинный стол с массив- ными стульями, камин, сундук, шкура медведя. Новая шкура медведя, потому что старая была безнадежно испорчена при пожаре.