С еле слышным недовольством волна набежала на берег, зашипела и терпеливо отступила обратно. Потом снова возмущенный гул, всплеск и — покорный отход.
Я опустила голову на колени. Скоро рассвет. Наступит утро, и я проснусь. Проснусь и буду снова ждать Макса.
Пробуждение мое было неприятным. Я с трудом выпрямила поджатые ноги, почувствовала, как по телу пробежал озноб, и не поддалась желанию снова свернуться калачиком. Давно забытое чувство прохлады. Однако я сильно замерзла!
Солнце уже встало. Я лежала на песке в тени зонтика, и утренний ветерок покрывал мою кожу мурашками.
Море отступило, словно боясь: вот сейчас я встану и накажу его за то, что оно явилось свидетелем нашего с Максом разговора. Безмолвным свидетелем, который ничего не смог сделать.
Я сгребла в ладонь горсть песка.
— Пускай он вернется, — прошептала я, поднеся сжатый кулак к губам. — Приеду домой, и все станет, как раньше. Сделай так, пожалуйста!
Песок полетел в море, волна подхватила его и забрала с собой.
Я встала. Пора было идти в номер и как-то объяснять маме свое отсутствие. Она уже наверняка проснулась.
К пляжу тянулись первые отдыхающие. На меня никто не смотрел. Во мне не было ничего сверхъестественного — обыкновенная девушка, возвращающаяся с моря. Себе же самой я казалась почерневшей, и все вокруг стали вдруг какими-то далекими, такими другими. Я шла между ними, боясь случайного касания. Толкнут — упаду и разобьюсь.
«Шалтай-болтай сидел на стене…»
Я несла себя, как полную чашку воды, опасаясь расплескать.
Только не плакать!
«Шалтай-болтай свалился во сне…»
И никто меня уже не соберет.
Я побежала. Голым пяткам было больно, острые камешки впивались в ступни.
Больно… ну и пускай мне будет больно!
Взлетела на второй этаж. Дверь нашего номера открыта.
— Где ты была? — Мама уже переоделась в купальник и сарафан.
— На море.
Я попыталась спрятаться в ванной.
— В таком виде?
— Встречала рассвет. — Я потянула на себя дверь.
— Ты не взяла ключ. — Мама неумолимо шла за мной.
— Я знала, что ты уже встанешь к моему возвращению.
Запрыгнула в ванную комнату, щелкнула замком. Вода из крана вновь полилась теплая. Правильно, все правильно. Мне и хотелось сейчас согреться. Хотелось растопить застывший в груди ледяной комок. Я терла щеткой тело, но не согревалась. Холод цеплялся за каждую клеточку. Что я тяну? Можно ведь позвонить домой и узнать, что там у них происходит… Я вылетела из ванной, забыв закрыть воду и даже не прихватив полотенце. — Что случилось? — застыла посреди комнаты мама. Шляпа, сумка, в руках темные очки — я ее задерживала. — Ты когда ушла-то?