— Ты, Груня, людей не слушай, я крест целовал, чист перед тобой и богом. Когда же меня не будет дома, держись Розова, мужик он праведный. Козиных обходи, с Гуриным не якшайся, это завистливые и заносчивые люди.
Потом Безродный ушел договариваться с мужиками дорогу рубить, обоз вести. А Груня, оставшись одна, заметалась по горнице, как по клетке: «Что мне делать? Марфа, ты хоть скажи правду! Посоветуйте, люди!»
Но кто и что мог посоветовать Груне? Так просто не уйти от Степана, он под землей найдет. Она его законная жена. Степан зверь, он не отпустит ее на все четыре стороны, убьет.
С того дня Груня с каким-то остервенением стреляла из винтовки, нагана, пока не научилась за сотню сажен всаживать пулю в пулю. Безродный радовался Груниному увлечению.
Как-то через неделю он сказал:
— Пес, похоже, оклемался, пора учить. Покорности учить.
Хунхуз встретил хозяина рычанием, злобно бросился навстречу, натянул цепь.
— Назад! Цыц! — Безродный ожег пса плетью.
Он бил собаку, пока не устал, бил неистово, ждал, что она заскулит, поползет к нему на животе. Напрасно. Гремела цепь, Хунхуз прыгал, рычал, но не сдавался.
— Врешь, запросишь пощады! — зверел Безродный.
И так день за днем.
Все это видел со своего чердака Федька Козин. И в голове его сами собой вырисовывались планы. Скоро отец должен привезти бердану, вот тогда… Люто возненавидел Федька изувера.
Однажды он встретил на улице Безродного и выпалил ему в лицо:
— Убийца!
Думал, что Безродный смутится от этих слов, напугается, но тот только усмехнулся:
— Щенок, придержи язык за зубами!
Не могла видеть истязаний собаки и Груня. Однажды, раздетая, она выскочила на улицу, выхватила из рук Безродного плетку и крикнула:
— Пристрели лучше собаку, чем так бить. На вот наган, стреляй!
Безродный опалил Груню горячим взглядом, толкнул в грудь, крикнул:
— Ты что, в уме, баба, перечить мужу? — Размахнулся и сильно ударил ее по лицу.
Груня рухнула в снег и потеряла сознание. Только тогда и опомнился Безродный, подхватил жену на руки и понес в дом. Положил на кровать. Снова ринулся во двор. Поднял оброненный ею револьвер, почти не целясь, выстрелил в пса. Хунхуз ткнулся носом в землю, задрожал и замер.
Когда Груня очнулась, Безродный подошел к ней, стал ласкать, оправдываться, но все было напрасно. Груня не хотела его видеть. Степан решил не перечить жене, тихонько вышел во двор. Надо было убрать труп собаки, и вдруг вспомнил слова Цыгана и усмехнулся: «Брехун ты, Цыган, нагадал мне судьбу, а она вон лежит дохлая, судьба-то». Вспомнились и слова из библии, которую на сон грядущий читал Степану его новый работник Васька — его прислал для ведения хозяйства из Ольги Цыган: «Женщина горче смерти, она — сеть, и сердце ее — силки, руки — оковы». А дальше: «И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо все суета и томление духа».