— Прости ему те грехи, Егорыч, мы прощаем! — кричали недруги Безродного.
— Ну это черт знает что. Я к вам всей душой, а вы ко мне со злобой. Поймите, Дьявол не уйдет от деревни, пока мы его не ухлопаем. Он убьет ваших коней и коров.
— Не смогет, у нас тягло и скот в сараях и хлевах. Будем там сторожить, вот у тебя коней некуда девать. Продай нам по дешевке, все одно в загоне Дьявол их съест, — с усмешкой сказал Федор Козин.
Долго Безродный уговаривал мужиков, ругал за трусость, грозил не давать больше в долг, но и это не испугало — люди разошлись, ни о чем не договорившись.
Утро выдалось тихое. Румяное солнце выкатилось из-за гор. В ночь прошел снег и припорошил тайгу. Значит, быть большому ветру.
Безродный и Розов выехали на конях в тайгу по следам волчьей стаи. Безродный говорил:
— Вот, Феофил, добудем Черного Дьявола, утрем нос нашим охотникам, то-то будет разговору. — Добыть бы! Пес не из простых.
Они гнали коней в сторону хмурого Пятигорья — сюда вели следы, здесь стая должна встать на дневку. И не ошиблись, к обеду вышли на свежие волчьи следы, где был и след Черного Дьявола. Долго продирались через низкий дубняк, орешник, пробивались по следам глубоким снегом. Шли в гору — стая уходила к вершинам Пятигорья.
Волки прошедшую ночь кормились зарезанными конями. Там Безродный предлагал сделать засаду, но Розов отказался:
— Ить это же Дьявол, Черный Дьявол, не вышла бы нам эта засада боком.
Выскочили на конях на гривку сопки, а на противоположном склоне увидели серые комочки. Спрыгнули с коней и открыли по зверям частую пальбу. Как ни далеко были звери, однако Безродный сумел уложить одного. Розов промазал. Звери скрылись за сопкой.
И тут охотники повернули друг к другу бледные от волнения лица, первым спросил Безродный:
— Ты видел в стае Дьявола?
— Нет. Може, это другая стая?
— Не бывает, чтобы две стаи крутились на одном пятачке. Либо Дьявол оставил их, либо мы как-то просмотрели, где он прыгнул в сторону. Поехали, подберем волка — и назад.
Безродный накинул на шею зверя петлю, приторочил бечевку к седлу, и они отправились назад, часто оглядываясь, внимательно осматривая чащи. Через версту Розов сильно осадил коня, нагнулся и увидел четкий след трехпалой лапы.
— Степан Егорыч, глянь-ка, Дьявол!
Безродный сдернул с плеча винтовку, но Розов остановил его:
— След Дьявола, а не сам Дьявол.
Короток зимний день. Дул сильный ветер, надвигались сумерки. Тревожно шептались медной листвой дубки. Безродный поежился:
— А, черт, да до каких пор этот Дьявол будет висеть на моей шее камнем? Скажи, Феофил, до каких?