— С кем воевать? Ты что?! У нас нет войны и где врагов ты увидел?
— Враги у Руси всегда были. И будут… И не спасёт вас то, что вы на закат свой взор обратили. Сейчас вас ещё боятся. Но потом они и страх потеряют.
— Кто потеряет? Кто они?
— Люди заката, по-вашему — запада. Много волхвов их на земле русской. Это люди тьмы, и они сейчас многими правят.
— Нами трудно править!
— Рабами? Не трудно. Пойдём же, время дорого…
— Мы никогда рабами не были!
— Но и вольными тоже.
Шли молча рекой, чтобы в селе не видели. Когда пологий берег кончился, поднялись на крутояр, кромкой бора дошли до Невзорова схрона.
Видно, и правда, выжил из ума старик: оружие, орда. Бред! Скорее всего, из психушки сбежал «полководец», гонит, как в кино. Но вот встал на корточки старик, стал мох разгребать руками. Дмитрий даже не смотрел в его сторону, краем глаза заметил, что мох немного не так лежит. Кроты, поди, или грибники ходили — да мало ли кто! Но вдруг прервал думы, оторопел: меч настоящий из-под мха достал Невзор и пояс кожаный. И голос опять Лешему почудился: «Отца моего к себе уведи…»
— Ух ты! Никогда не видел меча! А он настоящий?
— А разве ещё какие бывают?
— Бывают. Деревянные ребятишки делают да на них сражаются. И у меня был…
— Знать, в детстве вы ещё что-то помните… У нас тоже дети на мечах бьются. Оно для того, чтобы рука верная была.
Дмитрий потянулся было к мечу, но Невзор отвел руку его.
— Не время. Чтобы взять в руки боевой меч, ты должен быть посвящён в воины. А до этого держать должен деревянный. А чтобы быть посвящённым, ты должен быть готов разумом: понимать, ради чего и кого можешь обнажить этот меч.
— Но я был в армии и принимал присягу на верность отечеству?
— Знаю. Но вам не вложили в головы ваши старейшины, что нельзя обращать оружие против братьев своих по роду! А вы это делали, и не один раз… И отсюда тоже беды ваши.
— Может, ты и прав в чём-то, только у солдата есть командиры, а у тех свои генералы, а каждый за своё место держится да за звание. А инициатива, она наказуема.
— А воинам страхи не ведомы, их глаз не затмит блеск подкупного золота. У воинов один страх — страх позора перед родом. Поймёшь ты и в своё время всё узнаешь. А сейчас дерево нужно найти, берёзу. Хочу узнать, сколько дочерей моих тут.
Дмитрий уже ничего не понимал: меч, берёза, дочери, русалки — просто брёл за ним. В ложбине, что к пойме уходит, росла берёза могучая, знал её Дмитрий. Видит: лоскутки привязаны, травка у берёзы немного утоптана — был кто-то…
— Не все собрались, ещё должны прийти… Растерялись… Но вернутся: они же дома.