— Вы родились в Москве? — хриплым спросонья голосом спросил он.
— Нет, в Севастополе… Такой приморский город…
Женя подождала немного, но Оливье не спешил продолжать разговор. Тогда решилась она:
— А вы? Где вы родились?
Оливье поднял глаза и долго-долго смотрел на нее. Женя совсем было решила, что вот сейчас он заговорит о другом, не ответив на ее вопрос, когда Дескампс неожиданно произнес:
— В деревне под Марселем… Знаете эти двухэтажные палаццо, которыми так умиляются туристы? Гниль и труха. Чертов виноградник. Будто во Франции больше нечем заняться. Винодельческое дело, бла-бла-бла. Все осталось, как было в семнадцатом веке.
Он замолчал так же внезапно, как начал говорить.
— Ваши родители живы? — спросила Женя.
— Нет, — отрезал Оливье, самой резкостью тона давая понять: беседовать на эту тему не собирается.
Женя подошла к мойке сполоснуть руки, как вдруг ее словно жаром обдало: за шумом воды она не услышала, как Дескампс подошел к ней сзади и ткнулся носом в ее шею. Словно собака. Она замерла, боясь шевельнуться, чувствуя, как Оливье дышит ей в затылок.
— От тебя очень хорошо пахнет, — сказал он чуть слышно.
Женино сердце застучало… Она так и осталась стоять, боясь к нему повернуться, боясь встретиться с его глазами, боясь, что он прикоснется губами к ее лицу…
— Ты замужем? — сипло спросил он, продолжая дышать ей в затылок.
— Нет…
— В разводе?
— Нет, я никогда не была замужем.
— Я… я…
Женя почувствовала, что его губы касаются мочки ее уха и движутся к щеке. Этого она уже не выдержала: резко, даже возмущенно повернулась к Оливье лицом. И он сразу же смешался, отвел глаза.
— Извините, — прошептала Женя, — я… Мне нужно выйти. На минуточку.
Он молча отстранился, пропуская ее, и Женя побежала к себе в каюту.
Почти в беспамятстве она уселась на кровать и почувствовала, как от волнения у нее сводит живот. Она представила эту картину со стороны: вот бледный косящий Оливье дотрагивается до ее уха тонкими губами и пытается поцеловать в щеку… Женю передернуло.
Прошло не меньше получаса, прежде чем она справилась с собой и нашла в себе силы подняться. Женя четко понимала: отсидеться здесь, спрятавшись в каюте от всех проблем, не получится. Более того, ей НЕЛЬЗЯ убегать от Оливье всякий раз, как он позволит себе лишнее. Этим она усугубляет свое и без того незавидное положение. Мало ли чего он там удумает, сидя в одиночестве после неудавшегося поцелуя? Если она хочет хоть как-то контролировать положение, придется вернуться к Дескампсу.
Женя вышла из каюты и пошла на кухню. Оливье там уже не было. Тогда она отправилась прямиком в его кабинет.