- И все же, - сказал Лоренс, вторгаясь в его размышления, - в данном случае ты должен вмешаться. Гейнсборо почему-то пришло в голову, что у Марии плохая репутация, ты обязан поправить его и позаботиться о том, чтобы Мария осталась.
Филипп вздохнул, понимая, что придется сказать правду. Положив на место кочергу, он повернулся:
- Я едва ли могу позволить ей остаться, поскольку инициатором ее выселения был я.
- Что? - воскликнул Лоренс. - Ты знал об этом? Ты решил ее выселить?
- Да. - Филипп сложил руки и, прислонившись спиной к каминной полке, встретился взглядом с братом. - Очевидно, она не сказала тебе о моей роли в этой истории.
- Разве она скажет? Мария не из болтливых, и ты это знаешь. - Сбитый с толку Лоренс наморщил лоб. - Но зачем, скажи на милость, потребовалось тебе ее выселять? Тем более на основе ее якобы плохой репутации? Зачем ты решил сделать с ней такое?
- И ты еще спрашиваешь меня об этом после всего, что произошло между вами?
- Ты имеешь в виду, когда мы задумали сбежать в Гретна-Грин, а ты остановил нас? - Лоренс с удивлением рассмеялся. - Значит, в этом все дело? Но все это было так давно! Мы были тогда молодые и глупые и сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что ты был абсолютно прав, когда вмешался. Но какое значение имеет это теперь?
Филиппу вспомнилось, как совсем недавно Лоренс держал за руку Марию, и понял, что это имеет немалое значение. Он любил брата, но отлично знал его слабости. Хорошенькие девушки, особенно попавшие в беду, могут сделать с ним все, что захотят. А Мария умела играть роль маленькой женщины, попавшей в беду, очень убедительно. И нечего ему придираться к ее стратегии, потому что, судя по всему, она действовала успешно.
- Она совсем одна в целом мире, - напомнил ему Лоренс и нахмурился. - Как ты можешь быть таким бессердечным?
- Я не бессердечный, - обиделся Филипп, услышав такое обвинение.
- Нет, бессердечный. Видел бы ты ее лицо, когда она рассказывала мне об этой булочной. Она была такой счастливой. Она вся светилась, словно свечка. А ты намерен вышвырнуть ее вон. Это жестоко, Филипп, и я не могу позволить тебе сделать это. Ты знаешь, что однажды я ее предал, я не сделаю этого еще раз. И тебе тоже не позволю это сделать. Эта булочная значит для нее все.
- Я не запрещаю ей иметь эту проклятую булочную! - заорал в ответ Филипп, ощутив неожиданно желание оправдаться. - Просто я не хочу, чтобы ее булочная была на той улице, где живем мы.
- И все это из-за глупой истории с побегом, - продолжал Лоренс, игнорируя все сказанное Филиппом. - Я никогда не знал, что в твоем характере есть такая черта.