А ведь у него всё должно бы быть иначе!
С детства он ощущал себя личностью исключительной, Личностью с большой буквы, не таким, как все. Он считал себя гораздо лучше, умнее, выше, чем окружавшие его сверстники, да и взрослые люди. Да и как могло быть по-другому?!
Он ведь не просто какой-то там Петька Чернышев, прогуливающий алгебру, бегающий за школу курить тайком от учителей, тискающийся на заплеванных лестницах с девчонками. То есть, конечно, и прогуливал, и бегал, и тискался, но при этом никогда не забывал, что на самом деле он — его превосходительство граф Петр Кириллович Чернышев, не больше, но и не меньше!
Вот так-то!
А все остальные — это просто быдло, жлобы с деревянными мордами, ему не ровня. Петьке был совсем ещё мелкий, когда мать рассказала ему о том, что вроде как были у них когда-то благородные предки-графы. Мальчик прекрасно запомнил и толстые книги с портретами вельмож, которые она тогда показывала, и, главное, охватившее его чувство гордости.
Оказывается, чтобы быть лучше всех вокруг, не обязательно что-то кому-то доказывать, пытаться переплюнуть других, пластаться, натирать кровавые мозоли. Достаточно просто ощутить себя аристократом голубых кровей.
И не важно, что сосед по парте Колька-ботаник побеждает уже в четвертой математической олимпиаде, и взрослые с умилением называют его Лобачевским и прочат мальчишке великое математическое же будущее.
Плевать, что тоненькая Катя Малинина, очень нравившаяся новоявленному графу, легко и непринужденно поступила в балетную школу Большого театра — талант, талант! Это другим надо стараться и прыгать выше головы, а он, Петр Кириллыч, и сам по себе чистое золото!
Учился граф не то, чтобы хорошо, но и не то, чтобы уж совсем плохо. Презрительное высокомерие, с которым Петька привык относиться к окружающим, он неплохо научился маскировать под добродушную снисходительность. Некоторым девочкам даже нравилась его демонстративная уверенность в том, что все вокруг просто создано для его удовольствия. И очень здорово, рассуждал Петенька, аристократ просто обязан иметь репутацию ловеласа и повесы. Вот он ее старательно и создавал.
Часами Петька простаивал перед зеркалом, изучая собственную физиономию, гримасничая, репетируя то праведный гнев, то верноподданническую преданность, то страстную любовь. Длинное лицо его отличалось поразительной подвижностью; мальчик очень старался: вот так завтра он изобразит глубокий интерес к вопросам успеваемости и взаимовыручки, об этом собирается нудно вещать на классном часе историчка МарьСергевна. А такое лицо он сделает, разговаривая с отличницей Симаковой, у которой необходимо выпросить тетрадку по алгебре.