— Куда-куда? — удивленно переспросила Ада.
— В имение синьоры Джулии ди Франческо, вашей матери, — веско повторил господин Лучано Мори, поверенный в делах. — Так что, мадемуазель, в котором часу сегодня или завтра вы сможете посетить посольство Италии? Я должен уведомить о времени вашего визита господина консула, — адвокат пёр, как асфальтоукладчик, ни капли, похоже, не сомневаясь в том, что предложенный им план будет принят его собеседницей немедленно и с восторгом.
Но Ада уже пришла в себя от неожиданности.
— Минуточку, господин адвокат, — оборвала она напористого синьора Мори, — не так быстро. Скажите мне лучше, по какому номеру телефона я могу с вами связаться?
— Похоже, вы не совсем меня поняли, мадемуазель, — с нажимом проговорил итальянец. — Вам стоит поторопиться, ибо состояние здоровья вашей матери ухудшается с каждым днем! И она крайне настойчива в своём желании увидеться с вами.
— Похоже, это вы, сударь, не вполне владеете ситуацией, — сухо ответила начавшая злиться Ада. — Я не имела удовольствия видеть или слышать свою мать в течение примерно двадцати пяти последних лет, а в своё время она была не менее настойчива в желании никогда более не видеть меня. Поэтому я пока не знаю, что больше меня сейчас удивляет — ее просьба приехать, или то, что я еще не ответила на это приглашение отказом, — Ада говорила всё тише и любезнее, очень чётко произнося каждое слово, как бывало всегда, когда она приходила в крайнюю степень раздражения. — Поэтому, если вы желаете, чтобы я обдумала ваше неожиданное предложение, то, будьте добры, продиктуйте мне свой номер телефона. Я свяжусь с вами, когда буду иметь, что сказать по этому поводу.
— D» accord! — против ожидания ее собеседник вовсе не обиделся на резкость. Было даже похоже, что он остался доволен полученной отповедью. — Пусть будет по-вашему, мадемуазель. Я могу надеяться, что вы мне перезвоните как можно скорее?
— Можете, — буркнула Ада, крайне недовольная собой. Звонок растревожил ее гораздо больше, чем она была готова признать.
Записав номер синьора Мори и распрощавшись со ставшим под конец беседы приторно вежливым итальянцем, Ада отключила телефон и села напротив отца. Александр Владимирович совсем не владел французским языком, так что он не мог понять даже приблизительно, о чём она говорила. Однако, ему не требовалось перевода, чтобы догадаться, что разговор с неизвестным собеседником ее сильно рассердил и расстроил. Отец с тревогой смотрел на задумавшуюся дочь. Он терпеливо ждал, когда она сама заговорит. Доменик, не обладавший ни выдержкой, ни опытом хозяина, соскочил с его колен, подбежал, виляя хвостиком, к Аде, поставил лапки к ней на колени и принялся тыкаться мокрым любопытным носом в ее плечо и грудь, пытаться достать и до щеки; когда же хозяйка сразу ему не ответила, щенок ухватил ее зубками за руку и слегка прикусил. На щенячьи зубки, острые, как шильца, не обратить внимания было сложно. А Ника для верности ещё и взлаял сквозь зубы! В самом деле, хозяйка, давай же, рассказывай нам, кто тебя огорчил? Ну мы ему покажем!