– Егора! – указующе шептала ему вслед Сашенция. – Ты прокипяти там всё! Хотя бы минуты три…
Но в эту ночь Платон претворился сущим небесным ангелом: как поужинал вечером (как уже было сказано – в двадцать два часа по московскому времени), так ночью больше и не просыпался. Сопел себе, как крохотный игрушечный паровозик, крепко обняв крохотными ручонками материнскую грудь, изредка непроизвольно вздыхая – печально так, по-взрослому, будто с самого рождения зная самую главную философскую сентенцию, впервые чётко и однозначно высказанную непревзойдённым Марком Твеном: – «Жизнь человеческая – безумно коротка, и полна немыслимых скорбей…».
Уже под утро Егор очень осторожно отбросил в сторону полу семейной медвежьей шкуры (лично положил из «Калаша» этого матёрого косолапого семилетку, а потом Санька лично же, своими нежными – когда-то – руками, разобралась с этой шкурой – по полной программе), тихонько встал с лежака. Стараясь не шуметь, оделся, обулся. Дальше – что? Действительно, что? Чего это он вдруг проснулся? Чего – не спится? Он искренне, ещё окончательно не проснувшись, старался найти ответы на эти вопросы. Может, всё дело в странном запахе? Мимолетном, чуть ощущаемом, тревожном…. Чем же это так пахнет?
По главному пещерному коридору прошелестели чьи-то тихие и осторожные шаги, ещё через минуту-другую проскрипели-прокрались ещё одни, а вот и третьи – практически пробухали…. И все – как один – блин славянский, в одном направлении! Как прикажите это понимать?
Он выхватил из-за голенища валенка браунинг (ещё тот, фээсбэшный, из апреля 2019 года), мягко перевёл предохранитель в боевое положение, почти бесшумно заскользил – согласно общему вектору движения.
Через сто, может, через сто двадцать метров некто невидимый спросил громким шёпотом:
– Ты чего тут делаешь, Пугач?
– Сам не знаю…. Вдруг как-то неуютно стало, – неопределённо сообщил в ответ голос Емельяна. – Вот и решил пройтись, воздух понюхать подземный. Смотрю, и вам, ребятки, не спится? Тоже что-то учуяли?
– Это точно! – сообщил голос Сени Брауна. – Тревожно так пахнет, не уснуть…. Может, командира разбудим?
– Можно и разбудить. Только вот, что мы скажем ему? Мол, привиделось что-то, пахнет как-то необычно?
– Не надо меня будить, я уже и сам проснулся, – подал голос Егор. – Вы лучше факел зажгите. Чего болтать-то в темноте?
Послышались частые щелчки кремневого кресала (зажигалки, найденные в неизвестном вертолёте и при новгородских отморозках, давно уже приказали долго жить), ярко вспыхнул сосновый факел, конец которого ещё при изготовление был щедро пропитан смолой.