Мы поднялись на высокое крыльцо, я, положив сумки, забежала вперед и открыла перед стариком дверь, ведущую в дом. Дверь нехотя скрипнула, но в дом отвела. И знахаря с Никой, и меня, и Мая. А потом, посчитав, видимо, что и так перетрудилась, категорически отказалась закрываться самостоятельно, оставив Щель Сквозняковишну.
Пришлось опять мне заниматься вредным бабьем. Это отвлекло меня буквально на пару секунд, но их деду и Маю хватило, чтобы исчезнуть в пузе дома.
Потому что жилище знахаря вовсе не было убогой покосившейся избушкой. Дед Тихон в свое время обустроил свой лесной хутор весьма основательно. Про забор из бревен я уже упоминала? Так вот, внутренние, так сказать, дворовые постройки забору ничуть не уступали. И сарай для сена, и теплый коровник, в котором шумно вздыхала рыжая Марфута, бесперебойно поставлявшая хозяину вкуснющее молоко, и даже убежище местного бомонда – курятник, – все это было сложено из ровненьких, умело обтесанных бревен. Но это были так, безделушки-шкатулочки, по сравнению с домом. Мне всегда, когда я приезжала к деду Тихону в гости, казалось, что именно здесь, в этом доме-тереме, Александр Роу снимал свои сказки.
Высокое крыльцо, резные перила, ажурные наличники на окнах, задорный петушок-флюгер на крыше – видно было, что знахарь любит, холит и лелеет свой дом. А дом любит своего хозяина. Во всяком случае, здесь всегда было тепло, душевно и уютно.
А еще здесь было много комнат. Я, если честно, толком и не знала, сколько именно, потому что с обзорной экскурсией по дому не шарилась.
И куда мне теперь идти? Я села в самой большой комнате на стоявшую у стены лавку, пристроила рядом свой багаж и решила подождать, пока меня хватятся. Впрочем, нет, я не хочу, чтобы меня хватали, лучше так – подожду, пока старик не обнаружит мое неприбытие к месту назначения.
Обнаружил. Только, похоже, не старик, а пес.
Послышалось цоканье когтей по доскам пола, в комнату вбежал Май, схватил зубами одну из привалившихся к моим ногам сумок и поволок заикающуюся от испуга торбу в глубь дома.
Я суетливо вскочила и, не забыв прихватить остаток багажа, бросилась следом за путеводным хвостом.
Без которого я, если честно, точно заблудилась бы. Потому что Май повел меня в мансарду дома, где я никогда раньше не была. Даже не предполагала, что здесь, под крышей, есть жилые комнаты. Лестница, ведущая туда, стратегически притаилась в самой дальней части дома. Чтобы найти ее, надо было миновать комнату самого деда Тихона, а сюда я без хозяина никогда не заходила.