Наконец всхлипывания прекратились, а сопение стало равномерным и сонным. Я осторожно, боясь разбудить, переодела дочку в разрисованную медвежатами пижамку и уложила в постель. Веселые пижамные зверята напомнили мне о пластилиновом подарке для папы. Значит, Лешка повсюду таскает коробочку с дочкиным рукоделием? Бедный наш папсик, как же он тоскует по семье! Но и без сцены Майоров не может, это его жизнь, его смысл, его самореализация. Любовь зрителей – своеобразный энергетический наркотик, без которого Лешка перестанет быть собой.
А то, что мы с ним редко видимся, не позволяет нам надоесть друг другу. Каждый раз у нас как первый, и дело вовсе не в склерозе.
Утро началось замечательно, потому что будильником стал Лешкин звонок:
– Привет, зайцерыб! Прости, вчера не смог позвонить, какие-то проблемы со связью были, я…
– Алексей Викторович, – надеюсь, тон получился достаточно ледяным, всю ночь ведь пролежал в морозилке, – ваши попытки выглядят не менее жалко, чем три волосины, приклеенные к лысине и изображающие прическу.
– Это в смысле? Извольте объясниться! – мгновенно подхватил эстафетную палочку Майоров. – Ваши намеки, Анна Николаевна, подозрительно напоминают необоснованные инсинуации в мой адрес!
– Вот теперь мне все ясно.
– Что именно?
– Кто является автором прочитанного недавно объявления: «Кларнетист Карл познакомится с коралловедом Кларой для совместных клептоманиакальных утех». Вы, сэр, не только брехун, оказывается, но и маньяк!
– Нет, ну маньяк – понятно, – возмущенно завопил Майоров, – согласен, но брехун-то почему?!
– Потому что. А еще трепло, враль и лгун. Вот. Проблемы у него со связью, ага.
– Понятненько, – голос мужа позитива Виктору в ближайшем будущем не обещал. – Раскололся, гад, да? А ведь хотел ему рот зашить суровой ниткой, так нет же, разнюнился негодяй – есть он, видите ли, не сможет!
– А не фиг людям невыполнимые задания давать! Ты что, меня не знаешь? Виктор просто из двух зол выбрал меньшее.
– Это меня, что ли?
– Ага. Маленькое такое, пакостливое зло.
– Ну вот, муж тут чуть не помер, а добрая супруга его еще и добивает!
– Это мы тут с Никой чуть не померли, между прочим, малышка смогла уснуть только в первом часу ночи.
– Из-за меня? – папин голос дрогнул.
– Конечно. Ты же знаешь – дочка чувствует все, что происходит с тобой.
– Знаю. И, черт возьми, ненавижу эту ее способность! – Сколько же боли в твоем голосе, родной. – Неужели так будет всегда?!
– Не знаю, может…
– Мамсик! – Дверь распахнулась, и в спальню ворвался маленький тайфунчик в медвежатах. – Ты с папой разговариваешь, да?