– Тихо!
Наступила тишина.
– Уважаемые заклятые враги, речь не идет о скульптуре, речь идет об убийстве!!! Надеюсь, это всем понятно? – Присутствующие закивали. – Вот и хорошо. Впредь не отвлекайтесь. Итак… Дальше что было?
Почему-то после его вопроса три человека стали немыми и насмерть перепуганными воробышками. Пришлось Паше продолжить:
– Мы с дедом разошлись… Нет, я ему посоветовал отписать домину Миле, чтоб она не ушла поить с ложечки и купать умирающего Ленчика, а еще надежней – жениться на ней. И он ответил…
– Я сам в состоянии повторить свои слова, – перебил Седов. – Я сказал, что больше Мила не войдет в мой дом, не хочу ее видеть. Сказал, что получил удар в самое сердце, потому что боготворил Милу… Впрочем, и богини бывают порочными, пример – Афродита.
– Ну, да, все так, – подтвердил Паша. – И мы разошлись в разные стороны. Я двинул к остановке, посидел там на скамейке, покурил и передумал уезжать. Дурак был, никогда себе не прощу…
– Ближе к теме, – одернул парня Носов уставшим голосом.
– Я вернулся. И ждал, когда она выйдет. Мне столько хотелось ей сказать… – Паша сжал кулаки и потряс ими. – Я просто не мог этого не сделать. Прошло с полчаса, может, больше…
Мила вышла со двора с букетом роз (все, что ей дали, она несла домой, даже ненужное, на ее взгляд), на середину улицы. Как внезапно выскакивают из-за угла убийцы, так из темноты выскочил Паша и остановился на ее пути, широко поставив ноги. А руки… руки с трудом засунул в карманы джинсов, чтоб они самостоятельно не врезались в рожицу подружки. Свет падал сзади, Мила не узнала его, попятилась, испуганно вымолвив:
– Ой, кто тут?
– Я, Паша, – сказал он.
– Паша? – обрадовалась было девушка, но сразу насторожилась: – Что ты здесь делаешь? Почему ты здесь?
– Потому что захотел посмотреть на твою «работу». Круто.
– Паша… ты подглядывал?..
– Именно. Жалею, что не сделал этого раньше. Я-то думал: ничего, что Мила глупенькая, зато она добрая, не испорченная, будет мне верной спутницей на долгие годы…
– Паша, так и будет.
– Не будет! После того, что я увидел – а тебя обслюнявили и облапили с ног до головы два деда! – я на тебя смотреть не хочу.
У Милы дрогнул голосок:
– Но я же это для нас, Паша. Мне хорошо платят! Между нами ничего не было, ничего! Они без секса… просто любят меня, мне их жалко. А то, что трогают… так пускай трогают, не убудет же от меня. Ну, что тут страшного?
Ее позиция не вмещалась в Пашино сознание. Он обхватил голову руками, иначе мозги на хрен вылетят, прошелся туда-сюда и взревел:
– Слушай, ты действительно не понимаешь? Нет, ты не дура! Ты супернабитая, безнадежная дура! Ты опасна! Потому что нет гарантии, что в твою безмозглую башку не придет еще какая-нибудь подлая идейка! Все, Мила, не понимаешь, что творишь, – твои проблемы. Забудь, как меня зовут.