– Что вы хотите? – Она почти не удивилась, увидев Мэтта. Хотя резоннее было бы предположить, что он сейчас в объятиях Анджелы.
– Весьма странный вопрос. По-моему, я сказал, где твое место на ближайшее время.
Вы хотите повеселиться с двумя дамами сразу? – чуть не брякнула она, но сдержалась.
– Мистер Донован, мне не нравится это. Не надо подвергать меня еще большему… унижению. Я уже все поняла… Завтра я уеду…
В его глазах мелькнуло легкое недоумение, словно он силился разобраться в некой путанице, потом его лицо на несколько мгновений застыло и почти сразу разгладилось. Глаза чуть прищурились.
– Ты была в библиотеке… – Это был не вопрос, а утверждение.
Она отстраненно подумала, что его мозг работает, как компьютер, раз он за несколько секунд все правильно истолковал, сложил разрозненные кусочки головоломки и пришел к правильным выводам.
– Да. – Она вовсе не собиралась оправдываться. – Я слышала достаточно, чтобы сделать правильные выводы…
– Правда? – Мэтт мягко оттеснил ее внутрь комнаты, вошел следом и закрыл дверь. – Значит, недостаточно. Прежде чем делать какие-то выводы, нужно было прослушать разговор до конца. Анджела сейчас на пути в кровать. Свою кровать, – уточнил он. – Пришлось воспользоваться услугами Лео. – Он встал прямо напротив Мари, впиваясь глазами в ее лицо.
– Но я…
– Разве ты забыла, что пункт номер четыре запрещает мне трахаться с кем попало от скуки? – насмешливо протянул он, почти точно процитировав ее, но выражение его глаз по-прежнему было пронзительным и вопрошающим. Потом он, видимо, удовлетворенный увиденным, рассеянно огляделся. – Твоя кровать меньше моей, но я так устал, что мне все равно… – Он подтолкнул Мари, все еще не пришедшую в себя, в сторону кровати и стал раздеваться.
– Подождите! – потерянно воскликнула она. Мэтт шагнул и приблизился к ней вплотную.
– Нет, я не могу ждать…
С этого дня для Мари все странным образом переменилось, хотя внешне осталось прежним. Все дело было в необычном ощущении счастья, поселившемся в ее душе. Она чувствовала себя так, словно живет во сне. Днем она помогала Терезе, занималась с Ником, который с каждым днем все меньше нуждался в ее опеке. Мари была совершенно уверена, что Лео и Тереза прекрасно осведомлены об их связи с Мэттом, но их отношение к Мари нисколько от этого не изменилось.
Днем их с Мэттом общение было ровным, но в его глазах появилось новое чувство, которое Мари охарактеризовала как нежность. Сердце в ее груди сладко замирало и таяло, когда он так смотрел на нее. Иногда ее охватывали сомнения, и она называла себя глупой влюбленной гусыней, забывшей о том, с чего все началось. Но, когда ночью его руки сонно искали ее и притягивали к своему теплому и сильному телу, все предупреждения внутреннего голоса вылетали у нее из головы. Чтобы опять вернуться утром. Рассвет вносил свои коррективы, все представало в ином свете, и Мари чувствовала опустошенность, одиночество и странную тягучую боль…