— Если Крысиный король тут, тогда где Щелкунчик? Разве не должен был он, если следовать логике заказчика такого торта, до поры до времени затаиться под елкой, являя собой самое грозное оружие? Стоило бы тебе или мне схватить его в умилении на руки, вставить орех, куда он ему там вставляется, в рот и дернуть за деревянный плащик, как рвануло бы так, что отозвалось бы даже в бункере у Бен Ладена.
— А если, наоборот, рванет что-нибудь в торте?
— Ой, да брось…
— Алина, не время для шуток, я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. При вступлении в брак я обещал Бэсу защищать тебя до самой смерти и твоим родителям тоже.
— А я — оставаться рядом с тобой в горе и в радости, но про бомбы там ничего не говорилось, — сказала я, убирая руки за спину и беззаботно прыгая вокруг мужа. — Давай пока порадуемся? А горе…
— Горе будет, если ты сейчас же не отойдешь подальше от меня и торта!
— Слушаюсь, командир, — притворно смирилась я.
Он вытащил из кармана резиновые перчатки, не торопясь надел их и, присев перед тортом, начал его тщательно изучать. Разноцветные проводки, один из которых надо осторожно перерезать кусачками, ниоткуда не торчали. Алекс достал ручной металлоискатель и провел им вокруг торта. Где-то на уровне ножек Крысиного короля прибор отчаянно запиликал.
— Что это значит? Все чисто? Уф… Я так и знала. Везде тебе видятся бомбы и яды.
Алекс, не отвечая, осторожно взялся за поднос.
— Там что-то тикает. В любом случае нам нужен люк под этим кондитерским чудом, через него можно будет отсюда уйти, но сначала скинем туда торт. Кажется, поднос сдвигается. Ладно, была не была. Отойди к стене! Сейчас я его… одним махом… и…
И в этот момент на нас и напали подлые крысы! Деревянные солдатики вдруг распались надвое, и из них выскочили и с ходу ринулись на нас потоки серых грызунов с воплями:
— За Крысиного короля! За филистерскую Германию! — Они сидели внутри все это время, как хитрые греки в троянских коняшках. И как только вытерпели в такой тесноте, ну и подготовка! Теперь понятно, кто шуршал в комнате…
Нас окружили со всех сторон, угрожая самой жестокой расправой царапанья, кусания, попыток удушения хвостами, не переставая визжать, пищать и шипеть:
— Мы вас порвем на мелкие кусочки, двуногие истязатели крыс!
Все это было так неожиданно, что мы с мужем в первый момент просто растерялись.
— Мы никого не истязали, все претензии к ученым, — робко попыталась оправдаться я, но кто меня слушал…
— Лицемеры, все люди виновны перед нами!
Голоса у них были пронзительные, тихие, тонкие и противные.