Что ж, оно было горячим и питательным, и все равно внешне напоминало комок глины.
Поковырявшись в тарелке с неаппетитным содержимым, Гарроуэй занялся другим делом: проверил бронекостюм и табельное оружие, после чего вышел на улицу. Затем, перейдя через плац, зашагал к монументу. Как и на протяжении всех предыдущих тридцати восьми дней, по-прежнему шел дождь, лишь с той разницей, что за последнюю неделю ливни сменились противной промозглой изморосью. Сегодня утром температура упала до пяти градусов и, судя по всему, продолжала снижаться.
Еще немного, и с небес посыплется снег.
Гарроуэй на ходу проверил лазерный карабин и перебросил его через плечо. Прошлой ночью в лагерь снова наведывались мародеры, пытались штурмом взять склад с оружием у южных ворот, буквально в двух шагах от Гендерсон-холла. Так что надо быть начеку, вполне возможно, что здесь по-прежнему засели снайперы.
Этим утром ожидался рейс с ‹Небесными драконами› с Западного побережья. Хотелось бы надеяться, что ничего не случится. Несколько таких ‹драконов› пригодились бы им, чтобы усилить охрану по периметру комплекса.
Дойдя до плаца рядом с казармой, он остановился. Было восемь утра, и специальная команда под звуки гимна поднимала под моросящим дождем самый звездно-полосатый флаг. Гарроуэй замер на месте и вытянулся по струнке, отдавая ему честь.
Эта короткая церемония была для него чрезвычайно важна, особенно если учесть, что, судя по всему, никаких Соединенных Штатов больше не существовало, равно как и Федеративной Республики Америка. В этом крошечном уголке рассыпавшегося осколками мира морпехи первой дивизии жили между памятью о цивилизации и темной, варварской реальностью.
Гарроуэй перешел тропу – некогда широкую дорогу для колесного транспорта, а теперь усаженную с обеих сторон Деревьями дорожку – и оказался на священной земле.
В конце двадцать первого века над этой священной парковой зоной возвели стовосьмидесятиметровый купол из прозрачного стекла, чтобы защитить монумент от губительных последствий кислотных дождей. Сейчас от купола ничего не осталось – пять недель назад его сорвало ураганом, налетевшим с Атлантики во время космического Армагеддона. Однако знаменитая бронзовая статуя – более двадцати трех метров в высоту, включая флагшток, – выстояла. Пять фигур стояли рядом, поднимая флаг – точная копия двухмерного фото, снятого Джо Розенталем. В бронзе были запечатлены пятеро морпехов и морской санитар, каждый десять метров в высоту: сержант Майкл Стрэнк, капрал Харлон Блок, рядовой первого класса Франклин Р. Саусли, рядовой первого класса Айра Хейз и матрос второго класса санитар Джон Брэдли. Розенталь сделал снимок – который позднее принес ему Пулитцеровскую премию – на вершине горы Сурибачи, самой высокой точке крошечного вулканического атолла под названием Иводзима, 23 февраля 1945 года. Из шести изображенных на нем людей, трое – Стрэнк, Блок и Саусли – позднее погибли во время боев у этого самого атолла.