Случай этот произошел 7-го Ноября и имел совершенно неожиданное продолжение 1-го Мая. К пролетарским праздникам в нашем городке готовились обстоятельно. За месяц до очередной годовщины «великой социалистической» все школы начинали напоминать плацдармы для строевой подготовки. После уроков, а то и вместо них, мы постигали искусство дружно шагать в ногу с песней, счастливо при этом улыбаться, в нужный момент держать равнение направо и вопить что есть силы «Ура!». Под «нужным» подразумевался тот момент, когда колонна будет проходить мимо трибуны. Вопить «Ура!» нам нравилось. Но шагать в ногу наши едва достигшие десяти лет конечности отказывались. Они жаждали более естественных в этом возрасте движений, и управлять ими приходилось грозными командами пионерских вожатых: «Левой!», «Левой!». Наконец, 7-е ноября наступило. Mы собрались все у школы в восемь утра со всякими там шариками и веточками. Сонька пришла в новой шапке с ушками. Мы были с ней одного роста и выпирали ввысь из стройных рядов сверстников. Пионервожатые не вынесли такой дисгармонии и поставили нас впереди всех, вручив каждой по палке от одного транспаранта. Я покосилась на Соньку и осталась довольна: в шапке с ушками она была все же выше меня. Сонька задрала свою ушастую голову и читала надпись на транспаранте. «Пионер – всем пример!» – было написано там. В десять часов, нам, посиневшим от холода, наконец сказали: «Пошли!» Сонька путала ногу, то отставала, то неслась, и наша идеологическая миссия от этого сильно проигрывала: транспарант все время был перекошен. «Приготовились!» – крикнула наша добрейшая Валентина Самуиловна. Это означало, что настал «нужный момент» – мы приблизились к трибуне. Гремели трубы не очень в лад, наши все заорали «Ур-ра!!!», замахали руками. Я открыла было рот, но на красном катафалке увидела свою маму и всяких других дядей и тетей, которые часто у нас бывали дома: ели, пили, танцевали и таскали меня на руках. Рот пополз, до ушей, и я очень по-дружески показала им всем язык. Убрала его не сразу – еще поводила им из стороны в сторону: почему бы не показать свое расположение к хорошим людям?
Дома, выпочковываясь из своей финской дубленки, мама спросила, впрочем, не очень строго:
– Ты что, с ума сошла? Это же тебе не дома!
В 3-м «а» этот поступок еще больше укрепил мой авторитет и набирать исполнителей для всяких там мероприятий, которые я то и дело сама выдумывала, мне стало еще легче – одноклассники ходили за мной по пятам. Самое любимое мое «мероприятие» было – концерт. Я набирала «бригаду» исполнителей и мы часами репетировали всякие песни и стихи, а после уроков выступали перед другими классами. Сонька в «бригаду» ни разу не входила – она заикалась, а на людях вообще теряла дар речи. Но тот случай она запомнила. Особенно реакцию на него в классе. Она запомнила, и совершенно неожиданно, самым наиглупейшим образом свела со мной счеты. 1-го Мая мы проделывали те же маневры на проспекте Строителей, правда несли не транспарант, а веточки и шарики, которыми нужно было беспрестанно помахивать. Проработанная дома, я примерно заорала «Ура!» перед трибуной, а Сонька вдруг приставила большей палец правой руки к носу, а остальными задорно помахала в воздухе. Жест получился выразительным. Лица вытянулись у всех – и у тех, кто взирал на Соньку сверху, и у тех, кто шагал рядом. Валентина Самуиловна подбежала к Соньке с необычайной для нее скоростью: