Но я не позволю, чтобы так продолжалось и дальше. Я уезжаю, теперь уже точно. Шерон была славной девушкой, умной и отважной. Я решила, что ее смерть не должна остаться безнаказанной. И я не собираюсь вмешивать копов в свои дела. У меня свой счет к этому маленькому ублюдку, и я разберусь с ним без посторонней помощи. Раз и навсегда, да простит меня Бог.
Я перечитала написанное и была потрясена обуявшей меня жаждой мести. Мне нужно поразмыслить. Звонят в дверь. Это они. Слышны и другие голоса — должно быть, прибыли полицейские.
Дневник убийцы
Я сделал это. Я это сделал! Она приблизилась к краю обрыва, чтобы взглянуть на городок сверху. Она каталась лучше всех нас и выбрала обледеневшую лыжню, идущую через лес. Сгустился туман, слава Боженьке, отличный туман — плотный, тяжелый, и, разумеется, мы все потеряли друг друга из виду.
Сделав разворот, она на мгновение остановилась, совсем близко к пропасти, и чуть наклонилась, чтобы полюбоваться прекрасным видом… Я бесшумно подъехал к ней — был слышен только шорох снежинок, летевших сквозь туман… Это был восхитительный миг. Я навсегда запомню белый снег, падающий с белого неба, и на его фоне — красный силуэт Шерон.
Она обернулась, увидела меня и, подняв палку, помахала ею в знак приветствия. Ее волосы, припорошенные снегом, взметнулись на ветру. Она улыбалась — улыбалась мне. Она была рада меня видеть.
Я приблизился, чувствуя, как мои губы улыбаются в ответ и как напряглись мускулы вокруг рта. Я чувствовал холодок на зубах, продолжая улыбаться, но она вдруг опустила руку, и ее лицо стало резким и напряженным, а еще через несколько секунд — тревожным, словно от внезапного испуга.
Она протянула руку, чтобы оттолкнуть меня, а я все улыбался, и ее глаза расширились от страха.
Я на полной скорости поехал прямо на нее. Она попыталась отъехать в сторону, ее лыжная палка нацелилась мне в лицо, но я выхватил палку и бросил ее на землю. Я улыбался. «Нет, нет!» — раздался ее голос. Потом она закричала: «На помощь! Я его узнала!» И снова повторила: «Я его узнала!» Ее лицо было так близко от моего… Я изо всех сил толкнул ее назад, ее занесло в сторону на обледеневшем снегу. «Нет, нет!» — закричала она, но лицо ее по-прежнему оставалось горделивым. Она отбивалась руками, глаза ее были полны ужаса.
Я удержался на самом краю обрыва, а она — она с долгим криком полетела вниз, в своей лыжной куртке похожая на птицу. Она рассекала туман в течение нескольких секунд. Больше я не стал задерживаться там — ее уже не было видно. Она падала в окружении снежинок, а ее лыжи оставались параллельны земле, когда она летела все ниже и ниже… Оттолкнувшись от края обрыва, я поехал назад, в лес. Я вернулся к началу маршрута — к подъемнику для горнолыжников, поднялся, а потом мы все отыскали друг друга по следам и катались до тех пор, пока папа не забеспокоился.