— Так вы можете идти? — снова спросила Индия.
— Идти? Пожалуй. — Стиснув зубы, Джек поднялся. — А вот бежать вряд ли.
Индия встала позади него.
— Только бы добраться до берега, а там… Пату сказал, что есть еще один путь через рифы, на северной стороне острова. Он договорился с островитянами, и они одолжили ему шлюпку. Хозяин шлюпки по имени Саво ждет на «Морском ястребе» — он поможет Пату вывести яхту из бухты, поскольку хорошо знает пролив, а потом сядет в шлюпку и вернется на берег. Мы подберем тебя на той стороне острова, хотя и придется идти против ветра.
— Против ветра? — переспросил Джек и с интересом взглянул на нее.
— Пату говорит, это будет непросто, но он уверен, что все получится. — Индия опустила глаза, и это сразу насторожило пленника.
— Что еще сказал вам Пату?
Она нахмурилась и бросила на Джека встревоженный взгляд.
— Он сказал, что, если бы вы выбирали между опасностью утонуть или быть повешенным, вы предпочли бы первое.
— Ну, тут он не ошибся.
Индия осторожно провела рукой по его щеке, и взгляд ее сделался грустным. Еще до того, как она заговорила, Джек уже знал, о чем пойдет речь.
— Капитан Грэнджер рассказал все о Ракайа. Мне так жаль!
Джек отвернулся, и его взгляд устремился вдаль, на сверкающую гладь моря.
— Я в это не верю. Моя дочь жива, — яростно произнес он.
Конечно, жива, по-другому и быть не может. Он бы знал, если бы с ней что-нибудь случилось. Он бы почувствовал, сердце бы обязательно екнуло. Десять лет, десять долгих лет его мотало по жизни, обдувало всеми ветрами: он смеялся, пил, кутил и бороздил океан. И все эти десять лет он ни на минуту не забывал о своей маленькой синеглазой, темноволосой девочке — ведь это все, что у него осталось от женщины, которую он когда-то любил и так нелепо потерял.
Временами, когда с востока дули яростные ветры, Джек стоял, вперив невидящий взор вдаль, словно стараясь разглядеть что-то за линией горизонта, и представлял, какой она стала теперь, его дочь, его маленькая Юлани. Вот она, смеясь, играет в лучах солнца, а вот, смежив веки и опустив длинные ресницы, засыпает. Джек все время напоминал себе, что время течет не только для него, что Юлани тоже растет и меняется, и все гадал, как же она выглядит. Вот ей четыре года, потом восемь. Сейчас Юлани почти двенадцать. Это пугало и печалило его. Скоро она станет совсем взрослой женщиной, вот только все эти годы, пока она взрослела и менялась, прошли без него.
И все же Джек всегда знал, что она жива, и это знание согревало его душу.
— Она жива, — упрямо повторил он.
Индия кивнула, то ли поверив, то ли просто пожалев его.