«Какой грубиян! Уйти, когда дядя Гейбриел еще говорит!»
Конечно, Дейзи тоже не слушала, но ведь никто же не знал, что она здесь, поэтому ее грубость не считается.
Наконец голос дяди Гейбриела стих, и гости начали медленно двигаться в направлении обеденного зала, как стадо домашнего скота к кормушке. Дейзи видела перед собой башмаки с серебряными пряжками, богато украшенные бальные туфельки, поэтому, чтобы не пропустить слишком маленькую, но так искусно расшитую бисером пару Гиацинт, даже прижалась щекой к полу.
Она вдруг испуганно нахмурилась, поскольку сестра шла в другую сторону.
О, конечно, ведь мисс Жак разрешила ей присутствовать на балу только до ужина. Когда гости направятся в обеденный зал, Гиацинт должна вернуться в детскую.
Там ей и место.
Ги будет разочарована, когда обнаружит, что Дейзи уже все про нее знает и ей некому рассказывать о своих подвигах. Но, собравшись покинуть свое убежище под столом, Дейзи вдруг поняла, что Гиацинт направляется не к лестнице, ведущей наверх. Украшенные бисером туфли сестры исчезли в зашторенном алькове, том самом, куда чуть раньше шмыгнул ужасный барон.
Удостоверившись, что все гости ушли, она бросилась за сестрой. В алькове никого, однако дверь приоткрыта. Дейзи высунулась наружу, оглядела сад, освещенный луной, но Гиацинт не увидела.
Гейбриел помнил большинство гостей старшего возраста, и хотя многие набрали вес или потеряли зубы, он мог назвать их по именам. Общаясь с ним, все были чрезвычайно вежливы, но если он подходил к какой-нибудь группе, разговор тут же прерывался. Ясно, что главной темой пересудов было его прошлое, и сплетники получали от этого даже большее удовольствие, чем от деликатесов, приготовленных несравненной миссис Билли.
За мнение о нем местной знати Гейбриел не дал бы и дохлой корабельной крысы, но, похоже, оно много значило для Лин. Мысленно он привык называть ее этим именем, несмотря на то что она не желала его слышать. А то, чего хотела она, стало много для него значить.
Очень много.
Так что пора заканчивать этот бесконечный вечер, по возможности не приводя в смущение Лин. Он мог бы поухаживать за одной или несколькими женщинами, которых она считала подходящими на роль его баронессы. Черт возьми, он мог бы даже на одной из них жениться.
Но как он может лечь с ней в постель, если в доме находится Лин.
Внесли первое блюдо, которое состояло из угря в желе и тушеных почек. Раз Лин не села рядом, Гейбриел надеялся, что она по крайней мере займет место в нижней части стола, чтобы он время от времени мог тайком смотреть на нее. Ему следовало бы знать, что она слишком хитра для этого.