Так он оказался в школе милиции, откуда мог посылать домой почти всю свою довольно высокую стипендию.
Иногда, конечно, бывает жаль, что так все получилось. Но теперь, пожалуй, он не променял бы свою профессию ни на какую другую в мире, даже если иногда и хочется плюнуть на все.
…Он поднялся пешком на пятый этаж — лифт, как всегда, не работал — и тихонько открыл дверь. Вера еще не спала. Она сидела на кухне и проверяла тетрадки.
— Опять? — вздохнула она и смешно сморщила нос.
— Опять, — тяжко вздохнул Сергей.
— Дело?
— Оно. Поесть-то милиционеру дали бы, гражданочка.
— Пищеблок закрыт на учет. Яичницу будешь?
— Давай. Что нового?
— Мишка двойку получил. За домашнее задание. Задали написать десять палочек, десять крючочков и сколько хочешь ноликов. Он написал нолик и объяснил учительнице: «Вы, говорит, сказали, сколько хочешь ноликов. А я хотел только один».
— Логично, — сказал Сергей. — А мог бы и не написать ни одного. Тоже вошло бы в категорию «сколько хочешь». У человека научный склад ума, ничего не поделаешь.
— Я ему за научный склад ума уже выдала.
— Вот так губят будущих Галуа и Лобачевских, не говоря уже об Эйнштейнах. Смех смехом, но он же не понимает, за что ему поставили двойку, а раз не понимает, смысла в ней не густо.
— Ну, побыл бы ты учителем… Ешь яичницу.
Сергей ел, разговаривал, но в этом участвовала лишь малая часть его сознания. Большая была занята сценой, которая несколько часов назад разыгралась на улице Правды напротив Строевого переулка.
Шубин посмотрел на часы — без пяти одиннадцать. Польских должен быть уже в Торге. Там сегодня совещание. Ровно в одиннадцать.
Шубин вошел в магазин, огляделся, направился к продавщице кондитерского отдела — у нее одной не было в этот момент покупателей.
— Девушка, а «Мишки» есть у вас?
— Нет, — равнодушно сказала продавщица. — Все, что есть, — на прилавке.
— А бывают они? Мне совершенно необходимо найти сто пятьдесят граммов медведей.
Продавщица фыркнула и с любопытством посмотрела на Шубина.
— Разве что в лесу… — ответила она в тон.
— Спасибо большое, — серьезно сказал Сергей. — Вы не скажете в таком случае, как добраться до ближайшего леса?
Девушка рассмеялась. Глаза ее с густо накрашенными ресницами округлились и стали совсем детскими.
«Симпатичная девчушка, — подумал Шубин, — играет, наверное, роль многоопытной дамы, много пережившей и повидавшей, уже успевшей разочароваться в жизни, а на самом деле воробушек… Попробуем с ней».
— А еще лучше, если бы вы согласились проводить меня. Я один боюсь ходить в лес.
Глаза у продавщицы сразу поскучнели, и лицо сложилось в презрительную гримасу.