На работе, в редакции, коллеги смущенно прятали глаза. Айсет казалось, что все они по-своему тоже уверены в причастности ее отца к смерти Бена… Она попросилась к Астрид, чтоб та приняла ее. Но Астрид, как назло, два дня не появлялась в редакции, управляя текущими делами по телефону, через секретаря. В конце концов Айсет не на шутку разозлилась, все-таки она здесь не самая последняя шавка, не самая маленькая собачонка, чтобы босс не могла принять ее и выслушать…
Еще ее расстроило и насторожило то обстоятельство, что репортаж о смерти Бена делал другой журналист. Генри Сопрано, американец, которому обычно поручали экономические обзоры. Почему он? Почему ему поручили, а не ей, не Айсет?
Сто тысяч «почему»… И Астрид не берет свою мобильную трубку.
Впервые за несколько недель, что она была здесь, в России, Айсет вдруг сильно затосковала.
Ее вызвал сюда отец. Выдернул из комфортной и устоявшейся европейской жизни. Выдернул, чтоб она помогала ему в семейном бизнесе, чтоб начала возвращать семье долги, выплачивать за свое счастливое и безмятежное детство. Выдернул, а как что-то случилось, так вроде и забыл про нее, оставив дочку за скобками своего бизнеса.
И кто она теперь? Европейская девушка, окончившая французский платный лицей для избранных? Или чеченская дочь, которая приехала на войну?
Даже Джон, и тот ей позвонил.
– Видел репортаж в новостях, здесь говорят, что это каким-то образом касается бизнеса твоего отца, – сказал Джон и тут же участливо спросил: – Ты сама-то как? Как чувствуешь себя?
Как она себя чувствовала? Плохо! Как дурочка не у дел…
– Джон, ты мог бы приехать в Москву на уик-энд? Мне так тебя недостает!
Он что-то мычал в трубку. Что-то невнятное о работе, о занятости, о дне рождения Тэша, о больной ноге, которую на прошлой неделе подвернул, играя в крикет…
Айсет обиделась, но постаралась не показать этого, а только спросила:
– А может, я прилечу на пару дней, и мы с тобой съездим в Портсмут, как собирались? Помнишь?
И снова никакой твердой уверенности в голосе Джона.
– Ну, приезжай, ну, давай, только согласуем даты…
Она обиделась.
А на третий день появилась Астрид. Как ни в чем не бывало.
– Я хочу, чтоб ты занялась серией репортажей по депортации сорок четвертого года, – сказала босс-вумэн.
– Репортажей? – удивилась Айсет.
– Именно, – кивнула Астрид.
Разговор происходил у нее в кабинете, в редакции на Тверской.
– Ты хочешь, чтоб я уехала из Москвы из-за этой шумихи с Беном? – напрямую спросила Айсет.
– Нет, не хочу, чтоб ты уехала, – ответила Астрид, со значением посмотрев на нее, – просто у нас есть работа, которую необходимо делать. Серия репортажей о депортации была одобрена советом и включена в план еще полгода тому назад, а в феврале как раз очередная годовщина, так что, милая Айсет, дело прежде всего, и никаких подводных камней тут нет.