Рибас отвез Бецкому французский перевод Гальяни и были принят в салоне Анастази. Теперь не Виктор Сулин просвещал неофита, а сам неофит рассказывал вчерашнему наставнику любопытные новости двора, но зато Виктор одаривал Джузеппе своим тонким анализом.
– Императрица блестяще решает шахматную партию в три хода, – говорил Виктор, подытоживая новости Рибаса.
По его мнению, первый ход состоял в том, что она издала рескрипт о «выздоровлении» бывшего фаворита Григория Орлова и предложила ему приступить к своим должностным обязанностям.
– Но только не в спальне, – смеялся Виктор. – Там обосновался Васильчиков, креатура канцлера Панина. Второй ход был подготовлен исподволь. Еще в конце апреля императрица послала приглашение ландграфине Гессен-Дармштадской прибыть в Россию с дочерьми Амалией, Луизой и Вильгельминой. Последняя была назначена в супруги сыну Павлу.
Третьим ходом она намечала не просто отдалить, а раз и навсегда разъединить воспитанника и воспитателя – Павла и канцлера Никиту Панина. Но непредвиденные события, которые могли бы стать и концом Екатерины, разрубили узел третьего хода.
Как ни странно, события эти коснулись и Джузеппе.
Во-первых, занимаясь в кадетском корпусе расчетами моста, он частенько отдыхал и гулял по берегу Невы, и однажды чуть не был раздавлен открытым экипажем, запряженным двумя лифляндскими скакунами.
– А чтоб тебя! – закричал седок, когда экипаж едва не перевернулся, и в седоке Рибас узнал графа Андрея.
– Не меня, а тебя черт побери! – воскликнул Джузеппе.
– Прости. И не поминай лихом. Все кончено! – Отвечал граф Андрей обреченно, и экипаж умчался. Оставалось лишь недоумевать.
Во-вторых, когда бы Джузеппе ни приходил к своему покровителю, ни самого Ивана Ивановича, ни очаровательной Насти не заставал дома. Дворецкий неизменно отвечал, что уехали, что ничего не знает.
В-третьих, он получил пригласительный билет на маскарад в Петергоф. В конвертике была записка от Насти: «Приезжайте, мой кавалер, и будьте в белом домино с красным капюшоном».
Виктор позвал портного и помог с костюмом.
– Жаль, что я не смогу быть с вами, – сказал он. – Вас приглашают на маскарад в честь невесты Павла.
Действительно, еще в июне начались иллюминированные празднества: ландграфиня Гессенская привезла в Любек дочерей и среди них Вильгельмину. На Ревель-ском рейде ее встречала эскадра из трех судов. Фрегатом «Быстрый» командовал Андрей Разумовский и, как кое-кто говорил, название фрегата соответствовало тому, как взялся обхаживать невесту Павла граф Андрей.
Из окон парадного зала кадетского корпуса Рибас наблюдал необычную суету у Зимнего дворца. За открытой шестиместной каретой императрицы следовал нескончаемый кортеж. Движение пульсировало то в сторону Смольного, где, очевидно, воспитанницы блистали перед гостями в вольтеровских пьесах, а то вдруг центр движения перемещался к Летнему саду, расцветившемуся фейерверками. Находиться среди праздных зевак Рибас не захотел, и вот сейчас, получив неожиданное приглашение в Петергоф и примеряя домино, сказал другу: – Я попрошу, чтобы вас пригласили.