* * *
– Рассказывайте обо всем по порядку. И в темпе, в темпе! Пока некоторые тут отдыхают, я напряженно работаю.
Напряженно этот щенок делает одно – исступленно мастурбирует (пардоне-муа мой французский, но из песни слов не выкинешь) в ванной. Ну, может, еще акне усмиряет. Всю вытянутую физиономию – щеки, лоб, подбородок и даже нос – покрывают розовые, красные и фиолетовые пятна тщательно выдавленных прыщей. По-своему мальчишка-следователь педант – ни одного зреющего угря на лице не осталось.
– Представьтесь, уважаемый, как вам и предписано. Или Уголовно-Процессуальный кодекс уже отменен?
– Ой, ну давайте еще на всю эту официальщину время терять! Следователь следственного отдела следственного управления по Озерскому округу при Следственном комитете...
Похоже, накануне у мальчишки случилось невмеруприятие – «выхлоп» от него идет одуряющий.
Кстати, а вот при вскрытии алкоголем от трупа не пахнет. Даже если анализы показывают совершенно астрономическое количество промилле. Не знаю, почему так...
Еще я невольно успеваю подумать, что у реформаторов прокуратуры по русскому языку была какая-то уж очень неприличная оценка. Наверное, после определенной тренировки можно выговорить правильные названия нынешних должностей и учреждений. Но вот не посочувствовать при этом богатейшему в плане синонимии «великому и могучему», тупо облепленному унылыми мухами повторений – вряд ли.
– ...Косяков-Перекосин Олег Витальевич.
Приплыли.
Косяков-Перекосин, Финита-ля-Комедин.
Офигеть! С ума сойти можно!
Я понимаю: Римский-Корсаков, Петров-Водкин. На худой конец – Бендер-Задунайский.
Но Косяков-Перекосин?! Зачем?!
Такая фамилия все меняет.
Я хотела честно рассказать о своем хилом информационном улове. Даже когда увидела сонные глаза следователя, дурацкие прыщи, хлопья перхоти на кургузом сереньком пиджачке с засаленными локтями. Но с двойной порцией «косяков» любые откровения бесполезны. Про этого парня изначально все понятно: полная профнепригодность, да и вообще, вся жизнь – под откос.
Вначале было слово.
Оно определяет все.
Важно любое имя, и каждая мысль, и проявляющиеся в словах эмоции.
Только об этом мало кто задумывается.
Меня беспокоит Юля Семенова...
Как только приехали врачи, она быстро, с видимым облегчением покинула свой пост и отошла в сторону. Я собиралась у нее спросить, может, Таня еще что-нибудь говорила? Однако задержалась рядом с молоденьким врачом. Он все никак не мог четко объяснить санитарам порядок размещения пока еще, как ни странно, живой девушки на носилках. Когда я высказала свое мнение на этот счет, а также быстро перечислила возможно имеющиеся травмы, журналистка как испарилась.