– Ну вот, осваивай, – ткнул пальцем в аппарат непонятного назначения мой наставник.
– Это что? – я посмотрел на аппарат, состоящий из каких-то шкафов с электроникой и кучей телекамер.
– Это коммуникатор – классификатор. По идее, он должен автоматически опознать стоящее перед тобой существо и заговорить с ним на его языке. Вот, видишь, тут телекамеры распознавания, тут микрофон, тут динамики, тут распознаватели запахов, тут источатели запахов, тут усы для общения…
– Усы?
– Некоторые из них передают информацию друг другу через усы. Муравьев видел? У них похожая система.
– Мне их что, одевать на голову?
– На голову? Зачем? Нет, пусть они просто стоят на столе. Те инопланетники, что на Вентере, обучены ими пользоваться, они их сами найдут. Но это потом. Сначала изучи их по классификатору… вот, загружай эту программу, и читай пока. Их тут несколько сотен, это займет тебя надолго. Тем более что тебе всё равно это придется делать. Тебе ещё жить с ними.
– Мне с ними… что?
– Жить. Вместе. Без скафандра.
С этими словами капитан удалился, оставив меня переваривать полученную информацию. Я посмотрел на красноватые пески Вентеры. Приемный покой задумывался как большое помещение со стеклянными стенами, через которые должна была быть видна вся панорама местных красот. Но с красотами была проблема. За бортом дул сильный ветер и поднимал песок в воздух, да так, что не было видно горизонта. Я погрустил немного и принялся за работу.
До обеда я успел прочитать только пару десятков описаний относительно человекообразных существ. Дело двигалось медленно, кроме описаний, я читал ещё и истории их открытия. Эти истории были полны как комических, так и трагических эпизодов, и не читать их было совершенно невозможно. Я дал себе слово прочитать для начала только краткие описания и отправился на обед.
По причине малого размера у госпиталя не было своей столовой, и кормили пациентов в общей столовой. За столик ко мне уселись двое лейтенантов в АСК (аварийно – спасательный костюм, положен для ношения на базах с давлением большим, чем давление окружающей среды, – Прим. авт.) косморазведки. Я был в больничном халате, поверх которого, как и положено, был одет мягкий АСК, пока без знаков различия. Положенные мне скафандр и мундир курсанта ещё не выдали. Косморазведчики, приняв меня, по-видимому, за техника и не обращая на меня никакого внимания, принялись живо болтать о своих делах. Я начал прислушиваться, когда они стали делиться байками про последнюю экспедицию.
– … и вот начали они определять понятие "жить". А у этого вида разумных существ очень интересный жизненный цикл. Они за время своей жизни претерпевают несколько превращений. У них там часты долгие засухи, и сначала они рождаются из яйца и живут в воде в виде рыбы. Потом, во время засухи, они закапываются в песок и превращаются в четырехлапое земноводное, потом во время очередной засухи могут несколько лет пролежать в анабиозе, зарывшись в землю в пересохшем русле бывшей реки, а когда снова появляется вода, они превращаются в прямоходящее существо с руками. И всё это время сохраняют разум и память. Так вот, каждое такое превращение они воспринимают как смерть, и для каждого у них есть свое слово. А настоящей жизнью они считают то состояние, которое наступает после разрушения последнего тела. Они могли распространяться о его благах часами. Они считают, что при этом переходят в состояние полной ясности и прозрачности, понимаешь? И вот это состояние они и называют "жизнью". А всё, что до этого, это "до-жизнь".