Я смотрел вслед складчатому и пытался переварить тот факт, что чувства могут передаваться, минуя атмосферу и скафандры. Я был уверен, что не видел его в тот момент, когда он вспылил. Это значит, что и другая информация может передаваться тоже. А это, в свою очередь, означает очень многое. В первую очередь то, что нам с детства много врали. Нам всегда говорили, что религия и телепатия – это сказки. Оказывается, телепатия возможна. Может, это возможно только с этим видом?
Впрочем, надо было работать дальше. В мою кабинку и кабинки соседей уже выстроились очереди.
Стоявшее передо мной существо, ростом примерно мне по пояс, больше всего было похоже на кентавра.
– Приветствую вас в учебном центре космической полиции, – запел я уже поднадоевшую песню.
– Ургх, – отозвался кентавр.
– Не понятно, повтори? – не понял я.
– Ургх арвгхе, – послушно разъяснил кентавр.
Я запустил тест на коммуникаторе и полез в определитель. Клиент нашелся довольно быстро. Против названия вида и белковой группы даже стояла пометка о том, что основные понятия языка определены и установлены.
Я продолжал общаться дальше.
– Имя?
– Усуру абахе ахе анс саае не понимать.
Я обрадовался. По крайней мере, хоть "не понимать" было понятно.
– Как тебя зовут другие?
– Другие делать я много везде и повсюду много раз, – отозвался инопланетник.
– Что они при этом говорили?
– Они говорили: "Угха – угха".
– Когда вас много, а надо позвать только тебя, что говорят другие?
– Когда весенние дожди, и когда начало си, и когда белый фыук.
Через пятнадцать минут подобного общения я почувствовал, что лицо просто горит. Это почувствовал и терморегулятор, включился вентилятор, и стало чуть полегче. Не ожидал я в этом прозрачном недоразумении таких благ цивилизации.
За пятнадцать минут мы выяснили только его имя. Я запустил даже обучающую программу, но и это не дало особого толка. Он хорошо запоминал существительные, но напрочь отказывался складывать их в предложения. В конце концов я плюнул на все ограничения и объяснил ему свои желания на пальцах. Когда он ушел, я почувствовал себя совсем выжатым. Да, языковый барьер – всем барьерам барьер.
Следующий инопланетник оказался закован в непрозрачный скафандр. Даже под прозрачной его частью было ничего не разобрать, кроме каких-то выростов и щупалец. Оно оказалось действительно "оно". Это была колония. Одни её члены, менее развитые, были каркасом и мышцами, другие – снабжающими системами, и только один, самый развитый, был разумом. И неплохо говорящим на всеобщем. Проблемы начались только тогда, когда оно увидело свою табличку.