Верно, семь часов, подумал я, стараясь припомнить, во сколько бывает побудка. И в ту же секунду вдруг увидел впереди знакомую калабрийскую шляпу и рядом чиновничью фуражку.
— Вон они! — возопил я, изо всех сил дёрнув Фандорина за рукав. — Слава Богу!
Почтальон обернулся, увидел меня и крикнул:
— Зюкин!
Его спутник на миг обернулся — я успел разглядеть только очки и бороду, и оба нырнули в самую гущу, теснившуюся в непосредственной близости от шлагбаумов.
— За ними! — бешено подтолкнул меня Эраст Петрович.
Впереди стоял какой-то тучный купчина, никак не желавший уступать дорогу. Фандорин без малейших колебаний схватил его одной рукой за ворот, другой — за полу длинного сюртука, приподнял и отшвырнул в сторону.
Мы ринулись через толпу — Эраст Петрович впереди, я за ним. Он рассекал людскую массу, как адмиральский катер морские волны, только буруны расходились в обе стороны. Время от времени Фандорин удивительно высоко подпрыгивал — очевидно, для того, чтобы снова не потерять Линда из виду.
— Они проталкиваются к Ходынскому полю! — крикнул мне Эраст Петрович. — Это просто отлично! Там нет толпы, зато много полицейских!
Сейчас, сейчас мы их возьмём, понял я, и мои силы удесятерились. Я поравнялся с Фандориным и гаркнул:
— А ну дорогу!
Ближе к ограждению самые предусмотрительные и долготерпеливые стояли впритык друг к другу, так что наше продвижение замедлилось.
— Посторонись! — рявкнул я. — Полиция!
— Ишь, хитрый какой!
Мне так двинули в бок, что потемнело в глазах и перехватило дыхание.
Эраст Петрович вынул полицейский свисток и дунул — от резкого звука толпа шарахнулась в стороны, и несколько шагов мы преодолели с относительной лёгкостью, но затем чуйки, тужурки и рубахи навыпуск снова сомкнулись.
До Линда и Почтальона было рукой подать. Вот они нырнули под рогатку и оказались на открытом месте, перед самым оцеплением. Ага, попались!
Я видел, как шляпа наклоняется к фуражке и что-то ей шепчет.
Почтальон обернулся, замахал руками и зычно крикнул:
— Православные! Гляди! С той стороны ваганьковские валят! Прорвались! Все кружки им достанутся! Вперёд, ребята!
Единый рёв вырвался из тысячи глоток.
— Ишь, хитрые! Мы с ночи тут, а они надарма! Врёшь!
Меня вдруг подхватило и понесло вперёд с такой неудержимой силой, что я перестал касаться ногами земли. Всё вокруг пришло в движение, и каждый заработал локтями, пробиваясь к шатрам и павильонам.
Впереди раздались заливистые свистки, выстрелы в воздух.
Кто-то прогудел в рупор:
— Куда, куда?! Передавитесь все!
Множество глоток весело ответили:
— Не боись, ваш благородь! Робя, навали!