А погода, как назло, выдалась мерзкой даже для ноября — всё вокруг напоено мерзлотной влагой. Машут красными, словно от мороза, голыми ветками деревья. Злое серое небо, висящий в воздухе дождь, колючий ветер с гор. И это не беда, если на тебе три тёплых платья, плащ с капюшоном и добрые походные сапоги. А не одна рубашка, и та оставленная из почтения к девической стыдливости, да башмак на левой ноге. Церемониальный. По сути, бархатный носок. Который мгновенно промок в сырой траве, и ногу не греет, а, напротив, тянет из неё тепло. Вторую-то ногу, устроившуюся в выбитом в камне следе, камень, поди-ка, меньше грабит… Будущая владычица ощущает себя треснувшим горшком. Холод не чувствуется, но каждая жилка и клеточка напоминают о том, как быстро тают запасы тепла в организме! А значит, о том, что нужно двигаться, искать еду, крутить ушами… Да хоть на месте приплясывать, но делать что-нибудь!
Немайн попыталась отвлечься от сырой стужи. Стала искать интересное. Нашла: вырубленный в камне отпечаток точно совпадал с размером и формой её ноги. По рядам свидетелей уже бегут шепотки: мол, камень подстроился. Знак, не иначе. Им также тихо — но слышно — отвечают. Что под сиду камень и должен подстроиться, да и земля вокруг, в общем-то, сидовская.
Местный старейшина — Ивор, кажется — настолько старательно изображает невозмутимость, что оставалось заподозрить: мерку с обуви Немайн сняли по его почину. Найти же мастера-камнереза, такого, чтоб молчал о подробностях — несложно. И само ремесло неговорливое, и поверье есть, что за разглашённую услугу сиды не благодарят.
Одно утешение, до конца церемонии оставалось немного. Огорчало, что ждущий впереди пир и ночлег будут немногим лучше.
И всё-таки — это будет что-то другое, а не пустое стояние столбиком на ветру! Причём неподвижное — включая уши. Очень помогли давние тренировки по прижиманию: локаторы стоят ровно, одинаково, не дёргаются. Красиво — и очень неудобно… Даже глазами не пострелять. А значит — и видно чуть, и слышно плоховато. И скучно, и аппетит разыгрывается. Хоть бы ухом крутануть! Но каждое движение, каждый намёк на движение во время ритуала имеют смысл. А потому делать нужно только то, что заранее оговорено, и более — ничего, что можно было бы заметить. Нос например, почесать нельзя. И вытереть — а по нему стекает влага от выдоха, собравшаяся на холодных ноздрях. На кончике носа и вовсе висит дождевая капля, щекочет… Вспомнился анекдот про Россини: великий композитор, увидев в ратуше смету на памятник ему же, заявил, что за такие деньги лично вскарабкается на постамент! Если отцы города согласны, чтобы скульптура ходила спать домой…