– Ага. Где та мелкая живет?
– В Измайлове.
– Веди. Люди готовы? Ты в них уверен?
Алексей кивнул, приноравливаясь к широкому шагу Виноградова.
– Абсолютно?
– Абсолютно. Это монахи и люди, чем-то обязанные Пустыни. Они сделают все, что ты говорил, и не станут задавать вопросов.
Нужный дом оказался типовой многоэтажкой напротив Измайловского парка. На звонок монаха открыли почти сразу: ждали. Из глубины квартиры потянуло застоявшимся лекарственным духом.
– Отец Алексей! – измученная ожиданием женщина схватила священника за рукав. – Я уже и не… – она замолчала, заметив на лестничной площадке постороннего. – А это… это с вами?
Геомант стоял, подпирая стену, засунув руки глубоко в карманы, и на открывшуюся дверь даже не повернул головы – так и смотрел куда-то в угол.
– Да. Он поможет.
В бессознательном жесте женщина прижала руки к груди. В ее представлении угрюмый, опасный на вид тип никак не мог быть последней надеждой.
– Окна откройте, – бросил тип. – В этой вони и здоровый сдохнет. И дверь тоже. Можете хоть лечь поперек порога, но чтобы дверь всю ночь была открыта.
В глазах женщины появился ужас.
– Отец Алексей… – беспомощно прошептала она.
Алексей только вздохнул.
– Сделай, что он говорит. Все в точности, тогда твоя дочь будет здорова. Мы можем войти?
По маленькой двушке геомант прошелся, как торнадо. Открыл все окна, вывернул лампочку из торшера, забрал из ящика на кухне вилку. Зубной пастой нарисовал на дверце холодильника несколько символов – Алексей узнал виденные в книгах изображения, но для него они не несли ни смысла, ни магии.
В детской Сергей расставил вдоль стен все стулья и табуреты, найденные в квартире. На секунду задумавшись, поменял местами плюшевую рыжую собаку и лохматого зайца. Снова замер, словно прислушиваясь к чему-то, что мог слышать только он. Приоткрыл дверцу книжного шкафа, тщательно отмерив угол. И присел перед диванчиком, на котором спал тяжелым сном безнадежно больной ребенок.
– Мне понадобится сахарный песок, – впервые напрямую обратился он к замершей в углу матери девочки, – весь, что есть в квартире. И мел, который для рисования. Еще я возьму вот это, – он поднял за потрепанный хлястик маленькую босоножку. – Дайте какую-нибудь сумку. Алексей, я закончил. Идем.
Женщина провожала их с усталой безнадежностью. Странный визит, непонятные действия чужого человека лишили ее остатков самообладания.
– Дверь не закрывайте, – буркнул Сергей с порога. – И не трогайте ничего до утра. Поправится ваша дочка. Если у нас сегодня все получится, – поправится.
– Не бойся, – монах перекрестил ее, – и не отчаивайся. И не спрашивай – верь.