Он заморгал. Теган говорила очень быстро, пересыпая речь незнакомыми словами.
— Ну, да. М-м… это мои друзья, те, о которых я тебе говорил. Это — капрал Кэт Винтон, это — капрал…
— Брось называть паспортные данные, — сказала Теган, махнув светящейся рукой. — Оставь их для ноуменов.
— Прошу прощения?
— Ты думал, я забыла имена, не так ли? — засмеялась она. — Дед, ты устарел!
— «Дед» значит то, что я думаю? — спросила Анна.
— «Предок»? — вполголоса ответил Иглтон. — «Дедушка»? Это мое предположение.
— Старик, ты понимаешь хоть что-то из этого? — спросила его шепотом Кэт, пока они шли за женщиной к входу в здание.
— Ну, да, слово здесь, слово там.
— Джонни? — захихикал Иглтон.
— Это мое имя на гражданке, — сказал он. — Джон Гарроуэй Эстебан. Но Эстебана я отбросил в день посвящения, а Джона лишился в учебном лагере.
Что общего у него осталось с Теган? Он связался с ней по Сети, как только им сообщили, что запрет на связь снят, и казалось, она была рада получить от него весточку. Пригласила его, а также тех, кого он хотел взять с собой… Они подошли к старшему сержанту Дюнну и после нескольких часов изнурительной бюрократической волокиты с анкетами получили паспорта. У Гарроуэя сложилось впечатление, что на высшем уровне с запросами возникли сложности, но в детали он вникать не стал. Главное, что на несколько драгоценных часов им удалось вырваться на волю.
— Слушай, а кто эта Теган? — поинтересовался Анна.
Он пожал плечами.
— Подруга. Я встретил ее в Хермисилло несколько лет назад. Я имею в виду, за несколько лет до того, как вступил в морскую пехоту. Она там проводила зимние каникулы на курорте.
— Просто подруга? — спросил Вомицки.
— Ладно, не просто. Больше, чем просто подруга. — Все это происходило до того, как он начал встречаться с Линнли.
— У меня для тебя новость. Теперь она для тебя слишком стара, сынок, — сказал Лобовски. — «Устарела», верно?
— Гм, по-моему, она довольно хорошо сохранилась, — проговорил Иглтон, устремив взгляд на сияющий зад Теган, так как она шла впереди, ведя их к цели.
— Да, — сказал Вомицки. — Почти так же хорошо, как и мы.
Гарроуэй кивнул. Объективно-субъективная разница во времени вызывала привыкание. Киберсон не останавливал старение полностью, но кардинально замедлял все физические процессы с коэффициентом приблизительно пять к одному. А это вместе с эффектом замедления времени означало, что Гарроуэй и его товарищи морпехи биологически состарились меньше чем на год, в то время как Теган — на двадцать.
Конечно, анагетические методы лечения становились на Земле все распространеннее и дешевле. На базе Гарроуэй уже встречал людей, которым было больше ста лет, а выглядели они не старше, чем на пятьдесят. Возможно, когда-нибудь благодаря наномедицинской профилактике возраст вообще перестанет иметь значение.