— Черт побери, Кэт. Он убил мою мать!
— Ладно, ты отыщешь его, найдешь, где бы он ни скрывался. И что сделаешь?
— Не знаю, но хочу засадить пулю ему в башку или разбить его коленные чашечки, сделав навсегда калекой.
— Калекой, благодаря наномедицине, он не останется. Смотри, как подлечили того засранца, которого ты ударил ногой. Да как ты все это осуществишь, когда «сторожевой пес» все время следит за твоими мыслями?
Глаза Гарроуэя загорелись. Он с трудом перевел дыхание.
— Очнешься в тюрьме, с обвинением в покушении на убийство. И это будет далеко не «капитанская мачта». Ты предстанешь перед гражданским судьей. Постыдная развязка. Тюрьма или того хуже. Думаешь, месть или попытка мести и в самом деле того стоит?
Из глаз его вдруг хлынули слезы. Из горла вырвался вначале сдавленный стон, а затем плач. Он не плакал так с тех пор, как жил дома с мучителем-отцом и матерью, запуганной побоями мужа.
Прошло довольно много времени, прежде чем Гарроуэй успокоился в теплых объятиях Кэт. Откидная багажная полка грузового отсека стала ложем любви, толстый рулон пены — матрацем. Их ласки были мучительными и жадными. Наконец они слились в одно целое. Пот, скользя по влажной коже разгоряченных тел, впитывался в матрац. С выключенным кондиционером в «Уорхаммере» было нестерпимо жарко, но это не имело для них никакого значения.
Вдыхая тонкий аромат ее волос, смешивающийся с запахами пота, секса и машинного масла, Гарроуэй мысленно справился со своими внутренними часами.
— Нам надо возвращаться, — прошептал он.
— Я знаю. Это было… чудесно. Спасибо тебе.
— Спасибо тебе, — сказал он.
— Что же ты собираешься делать? Уйти из Корпуса и пробовать выследить отца? Отсидеть срок в тюрьме? — В слабо проникающем из кабины «Уорхаммера» свете он увидел, как Кэт криво усмехнулась. — Или полетишь со мной к звездам?
— Это несправедливо.
— Согласна. Но вопрос задан.
Он слегка отстранился от нее.
— Конечно, ты права. Нет, я ничего не смогу сделать этому ублюдку. Самая лучшая месть — жить своей собственной жизнью. И черт с ним.
— Верно! — кивнула Кэт. — Он свое получит!
Гарроуэй пожал плечами.
— Корпус — мой дом, — сказал он. — Ты и другие морпехи — часть меня, моя семья. Но я также…
— Что также?
— Я думал о том, как люди искалечили Землю. Климат. Окружающая среда. Не знаю, имею ли я право бежать и оставлять мою планету.
— Я не викканка, — сказала Кэт. — Ты сам должен ответить на свои вопросы о Богине. Но в силах ли ты что-нибудь изменить?
— Что ж, простой ответ — да, если каждый сделает свою часть дела.
— Но что ты можешь сделать?