— Что за город?
— Ты меня вытащишь отсюда?
— Что за город?
— Обещай!
— Ничего я не буду обещать, — сказал Эрленд. — Просто поговорю с тюремщиками. Так что за город?
— Хусавик.
— Сколько ей было лет?
— Он с ней так же развлекся, как с той блядью в Кевлавике, только еще поразухабистее, — сказал Эллиди.
— Поразухабистее?
— Короче, бабу в Хусавике, она была вроде этой бляди из Кевлавика, так ее он просто на куски порвал. Хочешь, расскажу, как это было? — спросил Эллиди. По тону слышно, умирает от желания все Эрленду рассказать. — Хочешь расскажу, что и как он сделал?
Не дожидаясь ответа, Эллиди заговорил. Его голос доносился из-за двери, как эхо из колодца, а Эрленд стоял рядом, слушал чудовищные признания, изливающиеся наружу из тьмы.
Сигурд Оли ждал его в машине. Выехав из тюрьмы, Эрленд рассказал ему вкратце о беседе с Эллиди, но про монолог в самом конце умолчал. Коллеги решили проверить, кто жил в Хусавике в районе шестидесятого года. Если женщине было примерно столько же лет, сколько Кольбрун, как намекал Эллиди, есть шанс, что ее можно найти.
— Ну а что Эллиди? — спросил Сигурд Оли, когда они взяли перевал между Хверагерди и столицей.
— Я поинтересовался у тюремщиков, можно ли сократить срок пребывания Эллиди в карцере, они ответили «нет». Вот и весь сказ.
— Ну, ты выполнил свое обещание, — улыбнулся Сигурд Оли. — Но если Хольберг изнасиловал этих двух, то, может, были и другие?
— Кто его знает, — задумчиво ответил Эрленд.
— О чем ты думаешь?
— Меня беспокоят два вопроса, — сказал Эрленд. — Первый — от чего на самом деле, в точности, умерла девочка. Я хочу это знать.
Сигурд Оли тяжело вздохнул.
— А еще я хочу узнать, точно ли она дочь Хольберга.
— А почему это тебя так интересует?
— А потому, что Эллиди сказал, мол, у Хольберга была сестра.
— Вот как!
— И умерла она молодой. Надо найти ее историю болезни. Обыскать все больницы. Это тебе задание. Посмотрим, что ты откопаешь.
— А от чего умерла сестра Хольберга?
— А как бы не от того же самого, что и Ауд. Хольберг пару раз говорил, вроде у нее что-то в голове было. Во всяком случае, Эллиди так это запомнил. Я спросил, уж не опухоль ли мозга, но Эллиди не знает.
— И как это нам поможет в расследовании? — спросил Сигурд Оли.
— Думаю, тут могут быть родственные дела.
— Родственные? Почему ты так думаешь? Ты про записку, что ли?
— Ага, — сказал Эрленд, — так точно. Возможно, в родстве вся и суть. Наследственное, так сказать, дело.